Наверно, это те же самые мальчишки, я видел их здесь несколько лет назад: держась за старые автомобильные камеры, они бесстрашно неслись по течению, а через час возвращались на дамбу, катя черные блестящие круги перед собой или неся через плечо. Я не мог не завидовать им, поскольку с детства боялся воды и даже не мечтал уже научиться плавать. Не похоже, чтобы они работали на публику, ее почти нет ни здесь, ни на мосту. Хотя, кажется, я ошибаюсь: они еще когда заметили, с каким интересом на них поглядывает смазливая брюнетка — та, что привычным движением подтягивает резинку, лежа в изящном углублении на розовом камне, которое будто специально рассчитано на ее крупное, но стройное тело. После некоторых размышлений я догадался: между парнями и уже не очень юной брюнеткой существует взаимная связь, они посылают друг другу чувственные токи — свидетельство неисчерпаемости великого древнего инстинкта. Такие парни, как эти двое, не могли напасть на женщину в красном, постоянно прогуливающуюся со своей собакой вдоль реки; в бассейне слишком много народу, да и длинные прогулки ей по душе, рассказывала она, не так уж этот парень, в конце концов, ее и напугал (мало ли в наших местах маньяков!), хоть и выставил наружу свое, так сказать, хозяйство, а собаку увидел и тут же ретировался, молодец, Билл. Вот они останавливаются и оборачиваются — не передохнуть, скорее, удостовериться в ее участливом внимании, подогреть ее интерес. Без сомнения, их нерешительность — чистое притворство: бросив равнодушный взгляд вниз, где самая большая глубина, они медлят, точно собираются с духом, но тут же становится ясно: нырять они будут не отсюда, а с более высокого и опасного места. Они смеются, хлопают себя по ляжкам, у одного появляется в руках пачка сигарет, и оба, присев на корточки, жадно закуривают, затягиваясь до самых легких и прикрывая глаза, как заядлые курильщики. Наступил подходящий момент продемонстрировать девушке серию фигур, из которых больше всего удалась им фигура ящерицы с ее верткими бесшумными телодвижениями. Девушка в ответ посылает щедрые улыбки и скупые, непонятные мне знаки. Она так естественна в своем бесстыдстве, что их возбуждение вполне оправданно. По-моему, они не видят меня, во всяком случае, не замечают, как и рыбака, давно уже стоящего в воде, но пока, судя по всему, не выудившего ничего, кроме мелочи, которую он разочарованно выпускает обратно в реку. Я хотел бы стать их союзником, потому что они не делают просчетов в своей игре, похожей на благородное соперничество держав, неукоснительно соблюдающих условия почетного договора о мире. Что же касается войны, ее следует ожидать с неба. Второй раз пролетел полицейский вертолет. Уж не сидит ли в нем Блюститель Четырех Швейцарских Литератур — короткие усики, клочковатая, пропахшая лошадиной мочой бородка, массивные очки, палка и сандвич, внушительный, как «Швейцарский дар»