– Думаю, при наличии продовольствия и средства передвижения не все так плохо. – Маршалл не догадывался о ходе ее мыслей. – Однако окружающая среда играла скверные шутки с первыми исследователями. Особенно со страдающими от жажды.
Эва непонимающе хлопала ресницами. О чем это он толкует? Что за вопрос она ему задала?
Маршалл не стал церемониться с остальной одеждой, забросил джинсы на плечо и пошлепал к стоянке босиком, зажав ботинки в левой руке.
– Хорошо поплавал?
– Да. Вода на глубине очень чистая.
– В океане всегда так?
– Вовсе не обязательно. Это воды Атлантического океана поступают прямиком из Антарктики.
– Возможно, я завтра искупаюсь. – Когда он будет чем-нибудь занят.
К автобусу шли в молчании. Эва размышляла о неловкой ситуации, в которую угодила. Автобус-то один, а их двое, один полураздет, другая беззастенчиво пялится на него. Придется предложить ему спать на ее диване. Она привыкла путешествовать в одиночестве, а теперь вынуждена ночевать с мужчиной, да не каким-нибудь, а потрясающим.
Действительно потрясающим.
– Ну, ты иди в автобус переоденься, а я оценю обстановку, – неловко предложила Эва.
– Спасибо. Я быстро.
Через несколько минут он, одетый в чистую одежду и причесанный, ждал у автобуса, стараясь свести к минимуму вторжение в ее личное пространство. Он протянул ей мотоциклетный шлем:
– Я обещал покатать тебя. Давай же, пока совсем не стемнело.
Эве не сразу удалось преодолеть протест, вызванный тем, что у Маршалла только один шлем, который он отдал ей. С другой стороны, выживает сильнейший.
– Что-то не припомню, чтобы соглашалась на подобное!
– Тебе понравится, Эва, вот увидишь.
Она бросила на него недоверчивый взгляд:
– Потому что ты так говоришь?
– Потому что так и есть. Очень весело.
Совсем не весело. Из-за мотоцикла Эва потеряла мать и едва не лишилась брата. Она не хотела внимать голосу разума, твердившему, что с тем же успехом они могли разбиться в машине, автобусе или самолете. Аварии случаются каждый день.
И однажды это случилось с ее семьей.
– Представь, что катаешься на американских горках, – уговаривал он. – Ну же, Эва! Чем еще мы можем заняться до наступления темноты?
Сидеть в автобусе в неловком молчании, гадая, кто где будет спать. Она искоса посмотрела на мотоцикл.
– Ничего с тобой не случится, обещаю. Ты сама выберешь скорость.
Его вкрадчивый голос пробил брешь в стене сопротивления. Долгое время на ее плечах лежала забота об отце и брате, приятно для разнообразия ощутить чью-то заботу на себе.
– Точно медленно поедем?
Маршалл многообещающе улыбнулся: