– Не такой уж это и сарай, – отозвалась Ева Крафт, жившая с сестрой в подобном доме. – Нет, самое удивительное в этом человеке, что он не спит ночи напролет и непонятно чем занимается. Мы с сестрой часто видим ночью свет в его окнах. Я часто ломаю голову, что он может делать в такое время? Мужчина в его возрасте…
– Польстериха сказала, что он депрессивный какой-то… «Монако-депрессивный», вот как она сказала! – сообщила вдова Шиллер.
– Наверное, «маньяко-депрессивный», – поправила ее Марта, чтобы щегольнуть своими познаниями. – Впрочем, что она понимает в психологии, эта дурында…
Притаившись за высокой батареей консервных банок, Ти-Том навострил уши.
– Во всяком случае, – отрезала вдова Шиллер, – мне не нравятся люди, которые не ходят к мессе, сидят дома и не спят по ночам. Я в этом не нахожу ничего хорошего.
Чтобы наказать их за злоязычие, Ти-Том засунул банку первосортного супа Grieβnockerl[6] себе за пазуху, а потом еще одну.
Оглядевшись по сторонам и понизив голос, чтобы ребенок не слышал, вдова добавила, кивком показав на дальнюю часть магазина:
– Никогда не знаешь, откуда выскочит этот крысеныш… Вечно крутится на улицах. Должна же полиция вмешаться! Поместить его в приют. Похоже, в округе все больше и больше воровства. Нельзя приваживать сюда чужаков, от этого ничего хорошего.
Остальные промолчали, хотя выражение их лиц выдавало полное одобрение. Они опасались, как бы мальчуган не застал их врасплох.
И не напрасно: Ти-Том все слышал.
Тогда, скрытый от их взглядов, он в знак наказания запихнул во внутренние карманы еще бутылку лимонада, три тюбика сгущенного молока, банку паштета из лососины для гурманов и три дорогущих шоколадных трюфеля в красивых золотых обертках. Он никогда не ел шоколада, а тут такой случай подвернулся…
– Слишком много чужаков развелось в нашей стране… – сказал Альберт Крюгер, глядя в пустоту.
После путешествия Элиасу было трудно определить, сколько на самом деле прошло времени. Он покинул зал Книги, тщательно закрыл люк и уничтожил все следы своего спуска.
На антресольном этаже были слышны голоса Польстерихи и Ти-Тома, хлопотавших по дому. Не встретив никого из них, он спустился по лестнице, подобрал газету с крыльца и установил, что выпуск помечен понедельником. Значит, вся суббота и воскресенье ушли у него на изучение Книги, путешествие и глубокий сон, который за этим последовал.
Томас только что принес покупки из магазина Крюгеров. Потянувшись, Элиас распрямил затекшее тело, потом принял душ и переоделся.
* * *
Чуть позже с кухни донеслись крики и глухой шум.