Я перешла на «КамПейджиз» – порталы к тем кускам жизни, которыми людям хотелось делиться. По-настоящему самовлюбленные типы записывали свой день целиком и запускали его на экране или в голографическом режиме. По-настоящему психованные ребятишки вообще их не отключали.
У Хелены не оказалось собственной страницы, но в этом не было ничего необычного. Многие старички стирали свои страницы, когда им исполнялось сто лет. Типа, решали, что стали слишком зрелыми для такой чепухи.
Что меня удивило – так это то, что страничка Эммы оказалась стерта. Я провела поиск по ее имени – и обнаружила объявление о ее похоронах. Двухмесячной давности. Причина смерти не упоминалась.
Я вспомнила спальню девочки-подростка, в которую заглянула в ту первую ночь, когда обследовала дом. Я встала, прошла по коридору и зашла в комнату Эммы.
Печаль опустилась на меня, словно густой туман. Свет проходил в комнату сквозь тончайшие белые занавески, замерзая в неподвижном воздухе. Это была не столько спальня, сколько мемориал. Что-то мелькнуло на краю моего поля зрения. Я повернулась к тумбочке. Фоторамка прокручивала памятные снимки, безостановочно демонстрируя их пустой комнате.
Я села на край кровати, чтобы присмотреться внимательнее. У меня защемило сердце при мысли о нашей фоторамке, исчезнувшей навсегда. Надпись под этой гласила: «Эмма». Она была похожа на свою бабушку: тот же волевой подбородок, то же своевольное лицо. У нее был уверенный и спокойный вид богатой девочки, хоть она и не обладала той красотой, которая необходима, чтобы стать донором. Кожа у нее была чудесная, а вот нос оказался чуть длинноват. Все снимки демонстрировали шикарную жизнь избранной: игра в теннис, премьера оперы, каникулы в Греции (на этом снимке она обнимала обоих родителей).
Мой взгляд скользнул по ее комнате. После ее смерти прошла всего пара месяцев. Похоже, Хелена ничего здесь не тронула. Я бы сделала то же самое для моих родителей, если бы имела возможность остаться жить в нашем доме.
Тем не менее одна вещь все-таки исчезла. Компьютера в комнате не оказалось.
Я прошла к шкафу, чтобы поискать какие-то секреты. Именно там люди обычно их прятали. Я увидела, что на верхней полке полно головных уборов и ярких коробок для хранения вещей. Пододвинув стул, я забралась на него и начала поиски Эмминых воспоминаний.
Я просмотрела все, что было на той полке, заглянула под кровать и во все ящики, перебрав там все вещи. Я ничего не нашла. Я уселась на стул, ухватившись за подбородок. Мой взгляд остановился на единственной вещи, которую я не обследовала: на шкатулке для украшений, которая стояла на ее туалетном столике. Я не рассчитывала найти там какие-то подсказки – просто больше осматривать было нечего, если не считать ее косметики.