Он отвел волосы у меня со лба, а потом провел рукой по макушке и затылку. Я отпрянула.
– Что ты?
– Ничего. – Мне нельзя было допустить, чтобы он дотронулся до раны от чипа. Я поймала его руку и удержала в своей. Его рука была теплая, сильная и гладкая. Он так встревожился за меня, а теперь был так рад, что я взяла его за руку! А я все время его обманываю.
Я глубоко вздохнула.
– Блейк!
– Да?
– Ты сказал, что у тебя не очень хорошие отношения с бабушкой.
– Да, это так.
– А как насчет твоего дедушки?
Он чуть прищурился, и взгляд его стал отсутствующим.
– Он ничего. Занятой. Часто уезжает. – Он посмотрел на меня. – Но, по-моему, он старается. Он все еще переживает, что потерял моего папу, и пытается со мной сблизиться. Я не всегда иду ему навстречу.
Я посмотрела на наши руки. Наши пальцы по-прежнему были переплетены. Никто из нас не делал попытки высвободить руку.
– А каково это – быть сенатором? У него много врагов?
– Ага, точно. Оскорбительные письма. Опасные посылки. Все, чего он не заказывал, отправляют прямо к маршалам. Среди старшего поколения есть очень странные личности.
– Еще бы! – Я понимающе округлила глаза. – Мне бы хотелось с ним познакомиться.
Он чуть отодвинулся.
– Правда?
Я кивнула.
– Не знаю, найдется ли у него свободное время. Он запланировал кучу выступлений, а потом поедет в Вашингтон на встречу с президентом.
– С президентом?
– Угу. И он зовет меня с собой, – добавил Блейк. – Говорит, что это будет шансом формировать мою личность.
Свободной рукой я отбросила упавшие на лоб волосы.
– А на девятнадцатое у твоего дедушки запланировано нечто особое?
Блейк вскинул голову.
– Откуда ты знаешь? Это – его последнее выступление до отъезда. Награды «Молодежной лиги» в музыкальном центре, в зале Дороти Чэндлер.
– Это в центральной части Лос-Анджелеса. – Последняя дата, которую Хелена пометила в своем календаре. Все говорило о том, что убивать она собиралась сенатора. – Ну-ка попробую угадать: оно начнется в восемь?
– Угу. Мне надо будет там быть и вручать награду. А откуда ты узнала?
Мне нужно было придумать, что сделать, чтобы помешать этому.
– Извини, мне пора.
– Погоди! – Рукой, которая была переплетена с моей, он притянул меня ближе – так близко, что я ощутила у себя на щеке его дыхание. – Я все собираюсь сказать тебе одну вещь.
– Какую? – спросила я.
– Кэлли… – Его глаза изучали мое лицо, скользя по щекам, глазам, губам. – Не знаю, почему, не могу объяснить, но у меня такое чувство, будто я с тобой связан.
– Понимаю. У меня тоже.
– А ты не знаешь почему? – спросил он.
Я не знала. Я просто это ощущала.