* * *
Нынешние рыночные отношения отличаются от отношений нэпа (1921—1928 гг.) тем, что должны развертываться без посредника и частного торговца, непосредственно между государственными, кооперативными, колхозными организациями и отдельными гражданами. Однако так обстоит дело только в принципе. Быстро растущий оборот розничной торговли, государственной и кооперативной, должен, по наметке, составить в 1936 г. 100 миллиардов рублей. Оборот колхозной торговли, составлявший 16 миллиардов в 1935 г., должен значительно вырасти в текущем году. Трудно определить, какое место – во всяком случае, не ничтожное – занимают нелегальные и полулегальные посредники как внутри этого оборота, так и рядом с ним. Не только крестьяне-единоличники, но и колхозы, особенно отдельные колхозники, весьма склонны прибегать к посредникам. По тому же пути идут кустари, кооператоры, местная промышленность, имеющая дело с крестьянами. Время от времени всплывает неожиданно, что торговля мясом, маслом или яйцами в большом районе захвачена «спекулянтами». Даже самые нужные предметы обихода, как соль, спички, мука, керосин, имеющиеся на государственных складах в достаточном количестве, неделями и месяцами отсутствуют в бюрократизированных сельских кооперативах: ясно, что крестьяне достают необходимые им товары другими путями. Советская печать сплошь да рядом упоминает о перекупщиках, как о чем-то само собою разумеющемся.
Что касается других видов частного промысла и накопления, то они играют, видимо, меньшую роль. Самостоятельные извозчики, содержатели постоялых дворов, кустари-одиночки являются, подобно крестьянам-единоличникам, полутерпимыми профессиями. В самой Москве имеется значительное число частных поделочных и ремонтных мастерских: на них закрывают глаза, потому что они заполняют важные прорехи хозяйства. Несравненно большее число частников работает, однако, под фальшивой вывеской всякого рода артелей и коопераций или укрывается под колхозной крышей. Как бы для того, чтоб подчеркнуть щели планового хозяйства, уголовный розыск в Москве арестует время от времени, в качестве злостных спекулянток, голодных женщин, торгующих с рук самодельными беретами или ситцевыми рубашками.
«База спекуляции в нашей стране уничтожена, – провозгласил Сталин осенью 1935 г., – и если все же спекулянты у нас еще есть, то это можно объяснить только одним: недостаточной классовой бдительностью, либеральным отношением в отдельных звеньях советского аппарата к спекулянтам». Перед нами идеально чистая культура бюрократического мышления. Экономическая база спекуляции уничтожена? Но тогда нет надобности ни в какой бдительности. Если б государство могло, например, обеспечить население необходимым количеством скромных головных уборов, не было бы нужды арестовывать злополучных уличных торговок. Вряд ли, впрочем, такая нужда есть и теперь.