Будущий мир должен опираться не на мечту, а на реальное могущество техники и промышленности капитализма, утверждает Марсель Брукман.
И Жюль Верн всем ходом событий в романе подтверждает: да, он прав! «Франсевилль благоденствует и процветает. У него нет завистников, ибо он наслаждается заслуженным счастьем, а его сила внушает уважение всем любителям бряцать оружием на чужой территории» — эта фраза заключает книгу.
Сейчас, по прошествии многих десятилетий, нам приходится с большим трудом расшифровывать намеки, разбросанные по страницам книг Жюля Верна, говорящие о его политических взглядах, его мечтах о светлом будущем освобожденного от всех цепей человечества. Но современники писателя, — близкие к революционному движению, мечтающие о социальном равенстве, принадлежащие к лагерю демократии, ненавидящие, как и сам Жюль Верн, корыстный и жестокий буржуазный строй, — отлично понимали его с полуслова. Писатель не забавлял своих читателей, как утверждают его буржуазные биографы, но звал их вперед — к лучшему будущему. Поэтому-то слава его и выросла так стремительно.
Один из биографов писателя, Шарль Лемир, рассказывает, что в 1875 году, в одной из жалких хижин «поселенцев Новой Каледонии», он обнаружил на стене портрет Жюля Верна. Лемир не говорит, что это за хижина, но мы знаем, что это поселок сосланных коммунаров. И ясно становится, что они любили его, как близкого по духу человека, и не забывали о нем в горчайшие годы каторги и ссылки.
Писатель, отгородившийся от всего окружающего его мира, уединившийся в своей высокой башне, медленно слеп. И все же он настойчиво продолжал работать: все новые книги появлялись из-под его пера — книги были насыщены ненавистью к капитализму и верой в будущий мир.
Погруженный в безысходную тьму своего рабочего кабинета, Жюль Верн не видел путей к достижению того светлого идеала человеческого братства, о котором он мечтал всю жизнь. Оторванный от реального борющегося мира, он не видел тех сил, которые могли бы сломить ненавистный ему капитализм. Но он страстно верил в эту грядущую победу и своими уже незрячими глазами видел смутные очертания блистающего мира грядущего.
Кирилл Андреев
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОТЕРПЕВШИЕ КРУШЕНИЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Ураган 1865 года. — Крики в воздухе. — Воздушный шар. — Порванная оболочка. — Кругом вода. — Пять пассажиров. — Что происходило в гондоле. — Земля на горизонте. — Развязка.
— Мы поднимаемся?
— Нет, напротив, опускаемся!
— Хуже того, мистер Смит, мы падаем!
— Бросайте балласт!
— Последний мешок выбросили!
— Поднялся ли шар?