- Ага, ладно, из-за нагрузок у меня бывают судороги в ногах, так что мне приходится часто ходить на массаж к физиотерапевту, - Грей откашливается и чешет подбородок. - Неимоверно больно, когда он тянет волоски так, что те...
- Ты побрил ноги для облегчения массажа, - я удовлетворенно широко усмехаюсь. Многие спортсмены делают так, но смущение Грея, в некотором роде, кажется милым.
Он хмурится, но затем кивает.
- Я сделал это один раз. А затем, знаешь ли, попытался отрастить волосы обратно. Но в результате возник пиздец какой зуд.
Я смеюсь.
- О, я знаю. Фиона однажды уговорила меня на полную Бразильскую...
Грей давится водой, которую отпивал в этот момент, и выплевывает ее, что-то бормоча. Его голубые глаза бросают на меня сердитый взгляд, пока парень вытирает рот о свое предплечье.
- Иисусе, Мак. Не говори мне такого. Я не могу воображать тебя всю... - он взмахивает рукой в моем направлении, - голую там.
Я фыркаю под его негодующим взглядом.
- О, прошу. Я не голая там внизу...
- От этого не легче, - говорит он мрачно.
- Я пытаюсь сочувствовать тебе, ты - балда. Потому что мой зуд был еще той мукой, когда волосы начали отрастать. Но он даже и близко не стоял к боли от депиляции воском. Я была уверена, что та злая женщина оторвала мои дамские губки.
- Дамские губки? О, Христос, - его веселый смех эхом раздается по стадиону.
- Это не так уж весело, - протестую я, ударяя ладонями о бедра, пока пресс Грея сжимается от смеха – аррр, как сексуально. - Это была самая худшая боль в моей жизни. А я ломала руку в двух местах.
Хрипя от смеха, Грей вытирает слезы с глаз и пытается угомонить свое веселье. В последний раз фыркая, он хватает меня за запястье и тянет на свои колени. Я приземляюсь с криком, пока он оборачивает вокруг меня свои руки, а затем крепко и сочно целует в щеку.
- Ты всегда помогаешь мне почувствовать себя лучше, Мак.
Игнорируя счастье в его глазах и то, как трепещет место поцелуя на моей щеке, я отклоняюсь от Грея и морщу нос.
- Великолепно. Рада, что мои прошлые травмы могут тебя развеселить.
- Думаю, мой мозг может быть травмирован твоими "дамскими губками", - отвечает Грей, хихикая, но выражение его лица остается довольным, а взгляд не отрывается он меня, словно весь мой вид дарит ему счастье. Эта мысль кажется сумасшествием, но довольно трудно иначе интерпретировать его реакцию. Не тогда, когда его взгляд путешествует по моему лицу, а губы складываются в нежную улыбку.
И я осознаю, что сижу прямо у него на коленях, на его крепких бедрах, которые напрягаются и изгибаются под моей попкой. Моя ладонь лежит поверх его плеча, его кожа гладкая, теплая и шелковистая. И мне так хочется ее погладить, провести пальцами вниз по плоской груди, возможно, обвести кружок вокруг впадины пупка.