Тут есть одна очень серьезная угроза. Здесь уже говорилось, что наш народ изначально консервативен и стоит на традиционалистских базовых принципах. Видя этот тренд — патриотический, консервативный, — либералы, исключительно конъюнктурная биомасса, начинают трансформироваться в этом ключе: они мимикрируют, преображаются под патриотический дискурс, вливаясь в него, вновь размывая его и ставя под сомнение. И одна из главных наших задач — выявлять этих либералов, мимикрировавших под патриотов и консерваторов, выводить их на свет, разоблачать и указывать на них власти, которая должна карающим образом вычищать их отовсюду.
Я не буду говорить о термине «диктатура», о техническом термине, который ввел немецкий философ и юрист Карл Шмитт, но мы действительно находимся в чрезвычайных обстоятельствах. И если не инициируем эту чистку либералов и не выявим их нахождение, не раскроем их коды и действия, мы размоем все критерии, о которых сегодня говорим. Нас общество просто не поймет и не услышит, потому что нет критериев, они размыты. Пока либералы властвуют над смыслами, над основными парадигмами, мы ничего не добьемся и не сделаем наши идеологические модели действующими, определяющими ход истории.
Владислав Шурыгин, военный аналитик, обозреватель газеты «Завтра»:
Как человек военный, могу отметить появление за последние годы новых механизмов, которые раньше в военном деле не присутствовали. Это частные военные компании. Они играют все большую роль и в Ираке, и в Афганистане, и по всему миру.
У нас все происходит с точностью до наоборот. Во-первых, значительная часть военной элиты была срезана в 1991 году вместе с тем государством, которому она служила. Но потенциал был настолько огромным, что в 90-е годы мы выехали именно на том, что остатки военно-разведывательной или военно-аналитической советской элиты продолжали функционировать и структурно, и организационно.
К огромному сожалению, нынешнее состояние военно-аналитического сообщества в России гораздо хуже, чем было в середине 90-х или в середине 2000-х годов. Та «военная реформа», которая проводится за последние три года, привела к следующим последствиям. Некомплект офицерского состава в частях — более 20 %. Такие потери офицерского корпуса мы имели только однажды в истории — к ноябрю 1941 года. Некомплект солдат срочной службы составляет 25 %. И те бригады, которые нам были обещаны как панацея вместо кадрированных дивизий, на сегодня отдельными приказами начинают массово кадрироваться. Только треть новых бригад укомплектованы на 90 % и более. А большая их часть укомплектована на 70 % и ниже. Некомплект контрактников составляет больше 30 %.