После их ухода Элен пригласила к себе Мак-Набса и вкратце передала ему всё происшествие этого вечера.
— Какая славная девушка эта Мэри Грант! — сказал майор, выслушав рассказ кузины.
— Будем надеяться, что мужу удастся добиться успеха в Лондоне, — ответила Элен, — иначе положение этих двух детей будет действительно отчаянным!
— Он добьётся своего, — сказал Мак-Набс, — если только у лордов адмиралтейства сердца не твёрже портландского цемента.
Несмотря на это заверение, Элен всю ночь не сомкнула глаз, вся во власти сильнейшего беспокойства.
На следующее утро проснувшиеся с зарёй Мэри Грант и её брат прогуливались во дворе Малькольм-Кэстля, как вдруг послышался шум приближающегося экипажа. Это была коляска Гленарвана, который возвращался со станции железной дороги. Не успел Гленарван сойти с подножки, как из парадной двери вышли ему навстречу Элен и майор. Молодая женщина бросилась в объятия мужа. Тот крепко обнял её, но ничего не сказал. Он казался грустным, разочарованным и раздражённым.
— Ну, что ж, Эдуард? — спросила Элен.
— Плохо, дорогая, — ответил Гленарван. — Это люди без сердца.
— Отказ?..
— Да, они отказались послать судно! Они утверждают, что найденные нами документы не ясны и моё толкование не убедительно, а если оно даже правильно, то эти данные относятся к отдалённому времени, что за истекшие два года индейцы, вероятно, давно уже увлекли своих пленников вглубь страны, что, наконец, немыслимо перерыть всю Патагонию ради трёх человек, к тому же шотландцев! Эти поиски будут опасными и безрезультатными и потребуют больше жертв, нежели спасут жизней! Словом, они привели все мыслимые и немыслимые возражения в оправдание своего нежелания оказать помощь. Причины этого отказа я отлично понимаю: они не забыли, что капитан Грант — поборник независимости Шотландии. Теперь несчастный безвозвратно погиб!
— Отец, бедный отец! — вскричала Мэри Грант, падая на колени перед Гленарваном.
— Ваш отец, мисс? — переспросил тот, недоуменно глядя на девушку у своих ног.
— Да, Эдуард, это мисс Мэри Грант и её брат Роберт, дети капитана Гранта, которых адмиралтейство хочет сделать сиротами.
— Ах, мисс, — сказал Гленарван, поднимая девушку с земли, — если бы я знал о вашем присутствии…
Он умолк. Тяжёлое молчание, нарушаемое только всхлипыванием и вздохами, царило во дворе Малькольм-Кэстля. Ни Гленарван, ни Элен, ни майор, ни многочисленные слуги замка, окружавшие хозяев, не решались нарушить это молчание. Но в глубине души все эти шотландцы протестовали против поведения английского правительства.