14 октября в назначенный час всё было готово. За несколько минут до расставания все пассажиры «Дункана» собрались в кают-компании. Яхта уже снималась с якоря. Гленарван, Паганель, Мак-Набс, Роберт Грант, Том Аустин, Вильсон и Мюльреди, вооружённые карабинами и револьверами Кольта, готовились покинуть яхту. Проводники и мулы уже ожидали их на набережной.
— Пора! — сказал, наконец, Гленарван.
— Счастливого пути! — ответила Элен, с трудом сдерживая волнение.
Гленарван прижал её к груди, в то время как Роберт бросился на шею к Мэри.
— А теперь, дорогие мои, — сказал Паганель, — пожмём друг другу руки так крепко, чтобы хватило до самой встречи у берегов Атлантики!
Паганель добивался невозможного. Однако некоторые из прощальных объятий, пожалуй, отвечали требованию достойного учёного. Все поднялись на палубу, и семь участников экспедиции покинули яхту. Скоро шлюпка доставила их на набережную, находившуюся в полукабельтове[24] расстояния.
Элен в последний раз крикнула:
— Счастливого пути и успеха, друзья!
— Успеха мы добьёмся, ручаюсь вам! — ответил ей с суши Паганель.
— Полный ход вперёд! — приказал Джон Мангльс механику.
— Вперёд! — ответил ему с берега Гленарван.
И в ту секунду, когда всадники, всадив шпоры в бока своих мулов, двинулись по берегу, «Дункан», пеня волны ударами винта, тронулся в путь, направляясь в океан.
Глава одиннадцатая
Через Чили
Гленарван нанял группу проводников — трёх мужчин и одного мальчика. Старшим среди них был англичанин, проживший в этих местах более двадцати лет. Он отдавал мулов напрокат путешественникам и сам служил им проводником через кордильерские перевалы. Спустившись с гор, он передавал путешественников аргентинским проводникам — бакеано, которые великолепно знали все дороги в пампасах.
Англичанин, несмотря на то, что в течение долгих лет единственным обществом ему служили индейцы, не забыл ещё своего родного языка. Это значительно облегчало начальнику отряда, Гленарвану, возможность отдавать всякого рода распоряжения, так как испанский язык Паганеля пока ещё оставался не понятным туземцам. Проводнику-англичанину, по местной терминологии катапацу, помогали два пеона-туземца и мальчик лет двенадцати. Пеоны следили за мулами, несущими кладь экспедиции, а мальчик вёл на поводу вожака каравана мулов — мадрилу — малорослую лошадку с колокольчиками на шее. На семи мулах ехали путешественники, на восьмом — катапац, а два последних несли запас провизии и куски материи, предназначенные в подарок равнинным кацикам[25] для облегчения переговоров. Пеоны, по своему обыкновению, шли пешком. Таким образом, путешествие через южноамериканский континент должно было происходить в наиболее благоприятных условиях как с точки зрения его безопасности, так и быстроты.