В середине дня вид пампасов стал несколько изменяться. Это не могло ускользнуть от глаз путешественников, утомлённых однообразием пустынной степи. Злаки стали попадаться реже. Они уступили место сорнякам и гигантскому чертополоху высотой в девять футов, способному осчастливить всех ослов земного шара. Здесь и там на иссушенной почве росли невзрачные ханары и другие сорные растения. До этих мест глинистая почва ещё хранила немного влаги, питавшей растительный покров прерии, но здесь на каждом шагу стали попадаться плешины иссушенной, тощей, бедной соками земли, неспособной родить ничего, кроме сорняков. То были признаки засухи. Талькав обратил на них внимание путешественников.
— Я не огорчён этой переменой, — признался Том Аустин. — Трава, кругом трава, — это в конце концов стало меня раздражать.
— Да, но кругом трава — значит, кругом вода! — ответил майор.
— О, в воде у нас нет недостатка — полные мехи! — возразил ему Вильсон. — Кроме того, мы, вероятно, встретим ещё немало рек на своём пути.
Если бы Паганель слышал его слова, он не преминул бы оказать, что между Рио-Колорадо и сьеррами Аргентинской провинции протекает очень мало рек. Но в эту минуту он объяснял Гленарвану причины одного явления, на которое тот обратил внимание.
Уже несколько времени в воздухе слышался как будто запах гари. Однако на горизонте не было видно огня, и ни один клуб дыма не выдавал отдалённого пожара. Трудно поэтому было придумать естественное объяснение этому феномену. Но вскоре запах гари стал таким сильным, что он встревожил и остальных путешественников, исключая Талькава и Паганеля.
Географ, который знал всё на свете, так объяснил своим спутникам это явление.
— Мы чувствуем запах гари, но не видим огня, — оказал он. — Но дыма без огня не бывает, и эта пословица в Америке не менее правдива, чем в Европе. Следовательно, где-то что-то горит. Пампасы представляют собой настолько гладкую равнину, что ничто в них не задерживает воздушных потоков. Поэтому в них часто можно почувствовать запах горящей травы, находясь на расстоянии семидесяти — семидесяти пяти миль от пожара.
— Семидесяти пяти миль? — недоверчивым тоном переспросил майор.
— Совершенно верно, — ответил Паганель. — Надо только добавить, что степные пожары здесь часто охватывают огромные пространства.
— А почему возникают эти пожары? — спросил Роберт.
— Иногда причиной — молния, когда трава высушена жарой. Иногда виновники пожара — индейцы.
— Зачем они это делают?
— Они утверждают, — не знаю, насколько основательно это утверждение, — что после пожаров злаки лучше всходят. Очевидно, это объясняется тем, что зола удобряет землю. Лично я предполагаю, что они поджигают траву, чтобы уничтожить миллиарды паразитов, страшно истощающих их-стада.