Итак, совпадений много. И они не оставляют сомнений в том, что А. Бестужев,— как писал А. Титов,— был не только героем устных легенд, созданных о нем современниками, но и главным действующим лицом целого романа, продолжавшего ту же борьбу с режимом Николая I, которой посвятил свою жизнь друг и соратник Рылеева»>2,
Роман был написан русской женщиной.
Передовые русские женщины девятнадцатого века не были рабами туалетов, модных салонов, танцев, балов и прочей великосветской чепухи. Нет! Русские женщины были до глубины души преданы своей родине, ее боль была их болью.
Княжна М. Волконская, княжна Трубецкая и другие жены декабристов совершили гражданский подвиг, отправившись за мужьями в Сибирь.
А Лачинова? Разве она не совершила гражданский подвиг, выпустив такую смелую книгу?
>1 Титов А. Александр Бестужев — герой забытого романа, с. 137,
>8 Там же.
И последняя тайна, которую открыли лишь спустя полтора столетия. Тайна псевдонима. Почему все-таки Е. Хамар-Дабанов, а не какой-либо другой?
Ответ на этот вопрос мы можем получить, читая, например, такой абзац в книге С. Голубова «Бестужев-Марлинский»: «Ночь в Иркутске на 24 ноября (1827 года) была необыкновенной ночью в жизни братьев Бестужевых. Сколько рассказов, и какие рассказы! Сколько горечи, радости, надежд и отчаяния, смеха и слез!.. Перед рассветом простились... Николай и Мишель выехали из Иркутска верхом кругоморской дорогой - переправа через Байкал была невозможна, и подоблачный хребет Хамар-Дабан стоял у них на пути»>1.
Все декабристы, сосланные в Сибирь, не миновали этого хребта. И был он для них символом тяжелого, бесконечно далекого пути. И только тот, кто в снежную метель ехал на лошади или, еще хуже, шел пешком через бескрайнюю, казалось, землю, а хребет Хамар-Дабан все так же был далек, как и раньше,—только тот может понять, как ненавистен и как долгожданно радостен был для них этот хребет.
Е. П. Лачинова узнала о нем от Александра Бестужева. А цензору он был незнаком. Да и разве обязан был литературный цензор знать все хребты и горы на карте России?
Разве мог он предполагать, что в самом псевдониме таился декабристский символ?
Сергей Бойко
>1 Голубое С, Бестужев-Марлинский, с. 279
Часть первая
I
Москва и события предшествовавшие
О вы, почтенные супруги!
Вам предложу мои услуги;
Прошу мою заметить речь:
Я вас хочу предостеречь.
А. Пушкин
«Нет, матушка, воля ваша, я не могу продолжать служить!» Вот что говорил кавалерийский офицер лет двадцати пяти, приехавший в домовый отпуск к матушке своей, Прасковье Петровне Пустогородовой. Это было зимой, когда, как русская патриотка старого покроя, Прасковья Петровна постоянно приезжала в нашу родную Белокаменную кушать откормленных и замороженных пулярд, каплунов, индеек и свиней, привозимых длинным обозом добрых мужиков из деревни в Москву в счет зимней барщины.