— Здравствуйте, Пшемаф! Я хотел было за вами посылать — пора обедать.
— Верно, у вас нынче за обедом ветчина, что с таким нетерпением меня ждали,—смеясь отвечал черкес; потом примолвил: — Да, что это за модник к вам приехал?
— Это брат мой,—отвечал Александр, улыбаясь.
— В самом деле? Нет, вы шутите; он на вас совсем не похож. А что, хороший малый?
— Право, родной брат мой! А каков он, совсем не знаю; я его в первый раз вижу.
Николаша возвратился в комнату. Пустогородов сказал ему;
Брат! Вот мой короткий кунак (приятель) Пшемаф, познакомься с ним.
Франт отставил ногу вперед, протянул нежную, белую ручку с длинными прозрачными ногтями и чопорно отвечал:
— Господин Пшемаф, очень рад иметь честь с вами познакомиться.
Черкес сильно, смуглою рукою ударил по протянутой ручке и сказал:
— Будемте знакомы!
Александр рассмеялся.
— Пшемаф! — заметил он,—если б ты меня слушался да мыл руки, так они были б у тебя так же чисты, как у брата.
Черкес вспыхнул.
— А на что мне такие руки? —отвечал он.—Прозумен ты разве ткать? Я их мою пять раз в день, по заповеди пророка; а теперь они черные потому, что я возился с вашими пистолетами здесь на крыльце: казаки нехорошо их разряжали.
Дыду пришел с шашкою, кинжалом и тремя пистолетами. Положив их на стол, он встал на кровать и повесил на стену шашку, походную трубку, зрительную трубу и ружье, принесенное за ним казаком; потом снял пороховницу, мешочек с пулями, прибойник и подал их Александру, который стал заряжать один пистолет, между тем как Пшемаф заряжал другие два. Когда это было кончено, Дыду положил пистолет, заряженный Пустогородовым, с кинжалом под его подушку, другие два повесил с прочим оружием.
Доложили о приходе старшего урядника.
- Пускай идет сюда! — отвечал Александр Петрович.
В комнату вошел высокий, сильный мужчина в черкеске, при шашке, с кинжалом у пояса, с Георгиевским крестом и бантом на груди, что доказывало троекратную за слугу доблестного знака, и с медалями за персидскую и
турецкую войны, равно и штурмовою ахулговскою.
— Ступай к станичному начальнику,—сказал ему Александр Петрович,— и передай приказание полковника тотчас же выслать десять человек не служащих казаков на ближний пост для занятия ночных секретов у брода, открытого мной,—приказный на посту покажет его. Я вплавь переехал через Кубань и нашел на том берегу следы черкесов, искавших брода. Их было, должно быть, не более десяти человек, но зато напали на славный брод, по брюхо лошади не хватает. Сегодня или завтра надо непременно ожидать прорыва. Полковник приказал мне быть наготове с сотнею и ехать за Кубань; так смотри, чтобы у тебя было человек восемьдесят молодцев начеку и лошади на ночь оседланы. Да объяви — беда тому, кто опоздает выехать на тревогу. Те же, которые в деле всегда при мне, пускай ночуют здесь на дворе: жены их не станут очень горевать.