По-прежнему ярко светило солнце. Потревоженные на минуту птицы опять завели в кустарнике свою разноголосую канитель. Из-за выступа скалы поднялся человек в матросской форме, подошел к упавшему и выстрелил ему в затылок из тяжелого пистолета. Тело дрогнуло и вытянулось. Матрос перевернул убитого, быстро и сноровисто очистил карманы брюк и куртки; вынул нож и, разрезав одежду, обнажил тело. Внимательно осмотрел убитого. Брезгливо морщась, оттянул губы трупа. Рукоятью пистолета выбил золотые зубы впереди на верхней челюсти. Подумал и ловким осторожным ударом выбил несколько нижних зубов. Спрятал их в карман. Тщательно отер руки цветастым грязным платком и присел, перебирая листки блокнота убитого. Читал долго, сморщив лоб, временами останавливаясь и шевеля губами. Потом спохватился, с видимым трудом оторвался от исписанных бисерным почерком листков и поднял вверх безбровое, в белых и красных пятнах лицо.
В сером от зноя небе парили большие черные птицы.
— Место подходящее. Остальное доделают вороны и росомахи… — вслух протянул он. Нагнулся, разыскал стреляную гильзу и тоже спрятал ее в карман. Подхватил узел с вещами убитого и торопливо начал спускаться к океану.
Теплоход медленно подходил к причалу. Несмотря на поздний час, на берегу стояла большая толпа. Здесь были бригады грузчиков, встречающие, праздные запоздалые зеваки и неизменные пограничники. Сквозь резкую музыку бравурных вальсов, способную, казалось, заглушить все другие звуки большого порта, нет-нет да и прорывались приветственные выкрики пассажиров, узнававших на берегу своих знакомых.
Плотный мужчина лет около сорока, с явно военной осанкой, которую не спрячешь никакой маскировкой — даже шляпой и добротным габардиновым плащом стального цвета, поставил небольшой чемоданчик на палубу и неторопливо протянул документы пограничнику. Внимательные жесткие глаза скользнули из-под прямых бровей по безусому лицу младшего сержанта. Не держась за леера, приезжий спокойно, как заправский моряк, сошел на берег. Уверенно раздвигая толпу массивным плечом, он выбрался из сутолоки и у стоянки автомашин поискал кого-то глазами.
— Майор Трофимов? — осведомился у него сухощавый румянощекий парень в кожаной куртке под пояс с бесчисленными молниями застежек. Приезжий кивнул головой. Молодой человек протянул руку к чемодану.
— Я сам, — возразил Трофимов, открывая дверцу «Победы». Машина, разбрызгивая обильные лужи, с трудом пробиралась узкими проходами между штабелями грузов, загромождавших порт.
— Тесно у вас, — деланно-безразличным голосом заметил приезжий.