Отпуская Пряхина, Трофимов знал, что все это время его противник будет мучиться, стараясь угадать: что же известно следователю? Пусть думает…
— Итак, продолжим нашу не совсем удачную позавчерашнюю беседу. Я повторяю вопрос: когда и при каких обстоятельствах вы были в Промышленном поселке?
— Я твердо заявляю вам, что там никогда не был.
— Понятно… — Трофимов позвонил. — Пригласите, пожалуйста, сюда этих граждан, которых я попросил присутствовать. Да, всех четырех.
Пряхин беспокойно поглядывал на вошедших. «Нет, никого из них я никогда не видел. Следователь просчитался. Почему двое из них одеты почти так, как я? Наверное, случайность», — успокоил он себя.
— Попросите Кондакова.
В комнату вошел невысокий широкоплечий юноша с забинтованной головой.
«Да, это конец. Как же я сплоховал? Ведь на тренировках ударом кастета убивал быка… Спокойно, спокойно. Он один. Этого мало. Каждое сомнение, по советским законам, толкуется в пользу обвиняемого»… «Советская молодежь совсем не похожа на известную вам молодежь Соединенных территорий. Будьте осторожны…», — вспомнил Пряхин слова Лисовского.
Жаль, что Трофимов не увидел лица Пряхина в этот момент. Старший следователь обратился к юноше:
— Вы вызваны для опознания личности. Я предупреждаю вас, свидетель Кондаков, что вы обязаны давать правдивые показания. Вы будете нести уголовную ответственность за дачу заведомо ложного показания. Понятно это?
Юноша серьезно кивнул головой.
— А теперь посмотрите на этих трех людей в одинаковой одежде.
Кондаков шагнул вперед. Мельком оглядев двоих, стоявших рядом с Пряхиным, юноша посмотрел прямо в лицо Пряхина. Тот видел, как сначала расширились, затем сузились черные угольки в глазах юноши. От этого взгляда стало не по себе.
Юношески круглое лицо Кондакова будто приобрело какие-то твердые, безвозрастные черты. На челюсти заиграл желвак. Юноша придвинулся к Пряхину. Тот инстинктивно отбросил голову назад.
«Нет, от этого не жди ошибки и пощады», — мелькнуло в голове Причина.
— Он, — отрывисто бросил, словно плюнул в лицо Пряхина, Кондаков.
— Вы не ошибаетесь?
— Нет. Я узнаю его по форме носа, усам, цвету глаз и бровей, по росту. Только одет он был тогда по-другому…
Когда понятые, участвовавшие в опознании, подписали протокол и вышли, Трофимов подошел к Пряхину.
— Не хватит ли запираться. Вы опознаны.
— Этот мальчишка лжет. Мало ли что ему взбредет в голову.
— Как был одет этот человек?
— В шапку-ушанку, ватник и резиновые сапоги.
— Фантазия.
— Эти? — Трофимов достал из ящика сапоги.
— Да, такие. На них еще были налипшие травинки.