— Здорово! — весело сказал Костя.
Антон продолжал рассматривать яблоню.
— Антошка, здорово, — повторил Костя.
Прошло некоторое время, пока хозяин повернулся в сторону гостя и недружелюбно заметил:
— Не беспокойся, я здоров. А тебе, верно, солнцем голову напекло, что, не спросясь, в чужую калитку лезешь, как медведь на пасеку.
Антон, видимо, рассчитывал на длительные переговоры. Но время уходило, и Костя выпалил разом:
— Мир на веки вечные, Антошка! Что было, то сплыло и не вернется! Побежали скорее. Щуки сейчас пойдут во какие! Только успевай тянуть. Видишь, гроза собирается.
— Над твоей головой! Если бы мать не помешала мне в воскресенье, я бы… — Он подступил к Косте! — Правильно ты сделал, что пришел сдачу получить… И за это, и за это. — Он показал на синяк под глазом и шишку над бровью.
— Я пришел мириться, — твердо сказал Костя, — и драться с тобой не хочу! — На всякий случай он все же выставил левое плечо вперед.
Антона поразило необычное миролюбие соседа.
— Ладно уж, — пробормотал он. — Я не фашист, чтоб на парламентера нападать. Видишь, как ни крути, а без Антона не обойтись. Пришел все-таки на поклон?!
Костя хотел ответить, как и полагалось в таких случаях. Но потом вспомнил: «А все-таки я прав, а не он. И не хочу я, чтобы мы врагами были. У Антошки, конечно, характер тяжеловатый, и малышей он тогда ни за что обидел… Но разве можно жить рядом и не разговаривать, не встречаться, не рыбачить вместе?..»
— Конечно, не обойтись, — улыбнулся Костя. — А зачем мне без тебя обходиться? Не с Володькой же компанию водить…
— Ага! — торжествующе заметил Антон.
Он хотел добавить еще что-то, но Костя вдруг подпрыгнул и, глядя на сереющую полоску неба, закричал:
— Медведь неповоротливый! Долго ты еще собираться будешь?! Все щуки разбегутся, пока мы тут с тобой…
Антон мигом оценил положение и бросился вслед за Костей к калитке.
И только уже на улице он солидно сказал:
— А за синяки ты мне еще ответишь. Скажи грозе спасибо, что тебя выручила!
Мальчики быстро шагали к озеру. Костя вообще не любил да, наверно, и не умел ходить медленно — почти всегда бегал. Антошка, человек другого склада — медлительный, неторопливый и в речах и в движениях, — на этот раз не отставал от товарища.
Яростно залаяла собака за низким заборчиком.
Удивительные существа эти собаки — не могут спокойно видеть, как кто-то торопится. Встревоженно закудахтали куры. Но вот и конец улицы. Она упирается прямо в светло-голубой заливчик озера.
Спокойное, с полированной поверхностью, озеро будто чуть-чуть наклонилось к небосводу. Вдали, за большими шапками ольхи, виднеется полоска реки — это Припять. Озеро — в стороне от реки, но зато соединяется с Припятью проливом.