– Нет, – довольно резко откликнулась я. – И вообще зачем ты посвятил во все это принцессу?
– Ну, – парень явно смутился, – у нас просто нет друг от друга тайн… Я ей рассказывал о тебе. О том, какая ты замечательная. Как спасла гномиху и ее ребенка. А потом, когда мы узнали о поединке, Лаурна сама предложила помочь.
– Надо же, какая честь для меня, – с сарказмом выдавила я.
Вейн посмотрел озадаченно, очевидно, недоумевая, откуда во мне такая агрессия к принцессе.
– Что-нибудь не так? – спросил он.
– Нет, все так, прости, – устыдилась я. – Просто нервничаю немного, вот и все.
– Да я понимаю, – просветлел целитель. – Я бы тоже нервничал, если бы меня на поединок вызвали.
– Послушай, – помолчав, заговорила я о том, что беспокоило сильнее всего, – ты сказал, что у вас с принцессой нет тайн друг от друга… Слышала, она от нашего ректора без ума.
Это правда?
Я тут же пожалела о нескромном вопросе, таким несчастным сразу показался парень. Но он заставил себя улыбнуться и как можно беззаботнее произнести:
– Да, она к нему неравнодушна.
– И она с тобой этим делилась?! – поразилась я.
Насколько же жестокая девица! Трудно не заметить, что Вейн влюблен в нее по уши. Или она всерьез считает, что он для нее лишь друг? В таком случае мне еще больше жаль беднягу.
– Ну, мы же друзья, – с оттенком грусти в голосе сказал Вейн.
– Понятно. Ну, а он? Как ректор реагирует на это? Он ведь наверняка догадывается о ее чувствах… – я проклинала себя за то, что давлю на больную мозоль, но ничего не могла с собой поделать.
– Лаурна считает, что он неравнодушен к ней, – огорошил меня парень.
Некоторое время я жадно хватала ртом воздух, потом осторожно сказала, стараясь не выдать настоящих чувств:
– И почему она так считает?
– Они много общаются. Он ни с кем так больше не общается в Академии, как с ней.
Конечно, неизменно проявляет почтительность. Но она считает, что это только из-за ее высокого положения. Лаурна очень хочет, чтобы он, наконец, набрался решимости и сказал ей о своих чувствах.
– И что она станет тогда делать? – моя улыбка сейчас наверняка больше напоминала оскал.
– Если понадобится, сбежит с ним и выйдет замуж без согласия отца. Но надеется, что это не понадобится. Отец ее очень любит и наверняка пойдет навстречу, – понизив голос, сказал Вейн. – Только это между нами. Если что, я буду отрицать, что сказал тебе такое.
– Разумеется, я никому не скажу, – поспешила заверить, чувствуя, как громадные кошки выцарапывают целые клочья из моего бедного сердца.
– Сам не знаю, почему тебе это сказал, – кусая губы, добавил парень. – Почему-то ты вызываешь доверие.