– Ты хорошо держалась, – его голос прозвучал неожиданно мягко.
– Правда? Мне казалось, что наоборот.
Нет, ну ведь может же он быть хорошим, когда хочет. Жаль, что такое бывает нечасто.
– Лоран, спасибо тебе, – тихо сказала я. – За то, что вступился.
Он не ответил, но я почему-то была уверена, что ему приятны мои слова.
Два дня прошли относительно спокойно. Я понемногу втягивалась в ритм жизни Академии. Шейн и другие ребята пока оставили в покое, и я надеялась, что так будет и дальше. Кайла издалека бросала злобные взгляды, но тоже не делала попыток напасть.
Занятия по физической подготовке по-прежнему доказывали, насколько я мало подхожу для роли воина или стража. Преподаватели нещадно гоняли нас, но в моем случае толку было мало. Выручала только мазь, иначе я бы ходила, как старая развалина, едва переставляя ноги.
Теоретические занятия тоже не принесли чего-то необычного. Мы продолжали изучать внушение, и оказалось, что хоть защита у меня на зависть многим, сама я оказывать влияние на других не в состоянии. Ну хоть тут никаких сюрпризов не возникло! Я даже обрадовалась, что у Лорана нет нового повода считать меня фриком.
Но возникшее затишье отчего-то не радовало. Я будто чувствовала, что над головой сгущаются новые тучи. И как оказалось, не зря. Сегодня я, как обычно, после лекций отправилась на работу. Дейн сходу обрадовал:
– Летти, тебе письмо пришло из Дарана! Но посмотришь потом, у нас сегодня в планах проверка бухгалтерских книг.
Проклиная все на свете, а больше всего мое все сильнее разыгрывающееся любопытство, я принялась за работу. Подсчитывая доходы и расходы, мысленно то и дело возвращалась к письму. Кто мог прислать его? В принципе, вариантов не так много, но это не спасало.
Любопытство грызло все сильнее. К тому времени, как садюга-гном, наконец, дал мне передышку, уже вечерело. Обслужив посетителя, я схватила оставленное для меня письмо и глянула на адрес отправителя. Тотчас же к горлу подступил комок от щемящего чувства.
Мама! Поспешно распечатала конверт и достала клочок бумаги, исписанный неровным корявым почерком. Но для меня эти буквы казались самыми прекрасными в мире! Я чуть не разревелась, увидев первую строчку:
«Здравствуй, девочка моя любимая!»
Заметив мое сентиментальное состояние, Дейн хмыкнул и замахал на меня руками:
– Иди на кухню, пусть тебя Гинни чаем угостит. А то ты мне тут слезами всех клиентов распугаешь!
Конечно, я понимала, что он шутит, и потому только благодарно улыбнулась. Хотелось почитать письмо от мамы не у всех на виду, а там, где можно спокойно посмеяться или поплакать. Гинни не в счет, у нее на глазах все это делать совсем даже не стыдно.