— Это мы приготовили все вместе.
— То есть, всю работу проделали сестры Муньос, — сказал он.
Он поцеловал меня и снова вышел на улицу. А я отправилась к Пепе и Монике, с которыми договорилась встретиться в крытой галерее.
Когда я пришла, обе уже были там. Моника плакала, потому что Пепа заверила ее — если мужчина поцеловал ее в губы, у нее будет ребенок.
— Адриан вчера поцеловал меня, когда мама отвернулась, — еле выговорила она сквозь рыдания.
Пришлось отвести их к той цыганке из квартала Ла-Лус, потому что мне бы они просто не поверили.
Когда я спросила, знают ли они, для чего предназначен мужской член, Пепа ответила:
— Для того, чтобы делать пи-пи.
Мы отправились к цыганке, и та все подробно разъяснила, заставив погладить яйцо и откусить веточку петрушки. Затем она погадала по ладони всем нам. Пепе и Монике она нагадала счастливое замужество, причем сказала, что у одной будет четверо, а у другой — шестеро детей, вот только муж у Моники будет больным, а муж Пепы — намного глупее ее самой.
— Но хотя бы богатым, — сказала Моника.
— Очень богатым, девочка моя, этого у него не отнимешь.
Когда же очередь дошла до меня, она погладила мою ладонь и впилась в нее глазами.
— Ах, девочка, впереди тебя ждут такие странные вещи!
— Расскажи мне о них, — попросила я.
— Завтра, — сказала она. — Сейчас уже поздно, я устала. Ты ведь пришла, чтобы я им погадала? Я это сделала. Ступайте.
— Расскажи, — затянули Пепа и Моника, а я по-прежнему держала перед ней ладонь, которую она уже выпустила из рук. Тогда она снова взяла мою руку, стала разглядывать ее и щупать.
— Ох, девочка, я вижу в твоей судьбе много разных мужчин, — сказала она. — А также многие несчастья. Приходи завтра. Сегодня я вижу только плохое. Со мной иногда такое случается, — с этими словами она отпустила мою руку, и мы отправились кушать пирожные.
— Как бы я хотела иметь такую же интересную руку, как твоя, — вздохнула Пепа, когда мы провожали ее домой — на Восточную улицу, к дому номер 3.
Ночью, когда мы с генералом легли в постель, я стала ласкать его живот.
«Сейчас я его люблю, — подумала я. — Но кто знает, что ждет впереди».
Ответом мне был его громкий храп.
Неделю спустя мы пригласили в гости одного друга, чтобы тот оценил, чему я научилась на курсах сестер Муньос. Мы уже пили кофе, когда неожиданно заявились солдаты с ордером на арест, чтобы забрать Андреса. Его обвиняли в убийстве, и ордер подписал сам губернатор.
Андрес прочел бумагу и совершенно не удивился. Я расплакалась.
— Как это арестовать? За что арестовать? Ты же никого не убил?