Так он говорил и тут же его изобрел, потому что мы поженились, как подобает военным.
Однажды он неожиданно приехал к нам с самого утра.
— Твои родители дома? — спросил он.
Конечно, они были дома. Где же еще им быть в воскресенье?
— Скажи им, что мы женимся.
— Кто? — не поняла я.
— Конечно, мы с тобой, — ответил он. — Сообщи об этом своим.
— Но ты даже не спросил, хочу ли я за тебя выйти, — сказала я. — Кем ты себя возомнил?
— Кем я себя возомнил? Я — это я, Андрес Асенсио. Хватит возмущаться и садись в машину.
Он прошел в дом, перекинулся с отцом парой слов и вернулся в сопровождении всей моей семьи.
Мама плакала. Я обрадовалась — хоть какой-то подходящий случаю ритуал. Матери всегда плачут, выдавая замуж дочерей.
— Почему ты плачешь, мама?
— Дурные предчувствия, дочка.
Мамины переживания на этом не закончились. Мы прибыли на церемонию гражданской регистрации брака. Там нас ждали несколько арабских друзей Андресас и его кум Родольфо с женой Софией, окинувшей меня презрительным взглядом. Думаю, ее просто охватила черная зависть при виде моих красивых глаз и ног, поскольку ее собственные ноги были худыми, а глаз косил. Зато ее муж был заместителем военного министра.
Судья оказался коренастым, лысым и напыщенным.
— Добрый день, Кабаньяс, — сказал Андрес.
— Добрый день, генерал, — ответил тот. — Какая радость для всех нас видеть вас здесь. Все уже готово.
Он достал огромную книгу и встал за письменным столом. Я по-прежнему пыталась утешить маму, и тогда Андрес схватил меня за руку и поставил рядом с собой перед судьей. Я до сих пор помню лицо судьи Кабаньяса, красное и одутловатое, как у пьяницы; у него были толстые губы, а говорил он так невнятно, словно жевал орехи.
— Мы собрались здесь, чтобы соединить узами брака сеньора Андреса Асеньсио и сеньориту Каталину Гусман. В качестве представителя закона — единственного закона, что вправе вершить брак, я спрашиваю: Каталина, согласны ли вы взять в мужья присутствующего здесь генерала Андреса Асенсио?
— Конечно, — ответила я.
— Вы должны сказать «да», — поправил судья.
— Да, — повторила я вслед за ним.
— Генерал Андрес Асенсио, согласны ли вы взять в жены сеньориту Каталину Гусман?
— Да, — ответил Андрес. — Я беру ее в жены, обещаю любить и заботиться, в горе и радости, и что там еще по тексту... Хватит уже болтовни. Где нам расписаться? Каталина, возьми ручку.
У меня не было собственной подписи, ведь раньше я никогда и ничего не подписывала, поэтому я просто написала свое имя с росчерком, как меня учили монахини: Каталина Гусман.
— Асенсио, — подсказал Андрес у меня из-за спины. — Сеньора, пишите «Асенсио».