— Вы знакомы? — спросил он и не дал времени ответить.
— Очень приятно, — разом выпалили мы, предпочитая забыть, откуда друг друга знаем.
— Почему бы нам не пройти в сад? Тут слишком много народу, — предложил Карлос.
Он взял меня за руку и быстро повел к двери. Кордера пошел с нами. Проходя мимо Андреса, Карлос бросил ему:
— Выведу твою жену на воздух, мы здесь задыхаемся.
— Правильно, а то у нее уже и глаза слипаются, вот-вот уснет, — ответил Андрес. — Спокойной ночи, Альваро, — добавил он, увидев, кто нас сопровождает, и притянул меня к себе. — Последи за ними, послушай, о чем они говорят, — шепнул он мне на ухо, прежде, чем поцеловать. — Только недолго, — сказал он вслух, подмигивая Карлосу.
— Как твои дела в Конгрессе? — спросила я у Кордеры, когда мы остались втроем среди деревьев сада.
— Замечательно, — ответил Кордера, глядя на меня.
— Ты намерен вновь баллотироваться? — спросил Вивес.
— Это зависит не от меня, — ответил он. — Все решает ассамблея.
— Да, но кто решает за ассамблею? Только не говори, что решение ассамблеи зависит от кого-то другого.
— Почему же? Это действительно так.
— Не притворяйся, братишка.
— Что ты хочешь от меня услышать? — развел руками Кордера.
Мы прошли к центру сада. Карлос обнял меня за талию и, прежде чем я успела ответить, притянул к себе.
— Сеньора тоже знает, что ее муж — позор страны. Не позволяй ему вмешиваться, он хочет тебя надуть, это очевидно, но ты ему помешаешь. Если тебя переизберут и ты сможешь мобилизовать рабочих, как делал уже шесть лет, то и президентом сможешь стать.
— Асенсио уже вмешался. Мы с депутатами парламента дали ему бой, но кто, по твоему, написал речь для президента, с которой он выступал утром? Кто, по твоему, заявил, что нельзя повторить один и тот же путь? И всё для того, чтобы сказать, будто его политика не отличается от политики президента Агирре, но при этом призвать пролетариат пересмотреть методы борьбы и заняться самокритикой. Пересмотреть методы — это значит пересмотреть руководство и их позиции. Нас хотят поиметь, хотят заткнуть нам рты. Это самое отвратительно соглашательство. Они присоединились к Суаресу, который занимается политикой ради прибыли.
— Но ты собирался предъявить им иск — так как же? Или ты уже передумал?
— Нет, не передумал, но это слишком сложный вопрос. Давай поговорим об этом завтра? — предложил он, подозрительно поглядев на меня.
— Ты боишься смерти? Не бойся.
— Я не боюсь смерти, но и умирать не хочу,. К тому же это от меня не зависит. Завтра увидимся. Прощайте, сеньора, спасибо за то, что сохраните этот разговор в тайне.