В четырех низших классах учили латыни, славянскому языку, нотному пению, преподавались начатки географии, истории и математики. В двух средних мы обязаны свободно говорить на латинском языке. А в них изучались приемы стихосложения и красноречия. То есть учили риторике, что для меня немаловажно.
Красиво и правильно объясняться всегда полезно. Ко всему при Петре I в русской церкви после многовекового перерыва стали читать публичные проповеди. Вряд ли за это попы императора сильно полюбили. Не каждый имеет дар и голос. Справедливости ради священники и раньше частенько произносили речи на торжественных государственных церемониях.
Поэтому неудивительно, что в академии такое внимание уделялось преподаванию риторики. Однако курс Крайского уделял основное внимание красноречию не церковному, а светскому. Именно то что надо. Потратить год-полтора и выйти наружу не припершимся с севера вахлаком, а выпускником достаточно престижного по российским понятиям учебного заведения.
Два старших уровня я не собирался отсиживаться за партой. В них, наряду с Аристотелевой логикой и философией, слушатели получали скудные и старомодные сведения по психологии и естественным наукам, рассматриваемым попутно с физикой.
Зачем мне древний грек, морочащий людям головы много столетий? Я так и не понял, каким образом он умудрился насчитать у мухи восемь ног. И все дружно повторяли, будто рядом нет ни одной и нельзя поймать и перепроверить. Типа джентльмену верят на слово. Представляю, что у них там за физика. Короче мне и без этого хватает, чем заниматься. Уходить надо раньше.
По окончании старших классов выходили из академии со свидетельствами ученых богословов и становились священниками, учителями в светских учебных заведениях или государственными служащими. В попы я не рвался абсолютно. Ехать скажем в родной Архангельск после многих лет и неизвестно будет ли там приход - это даже для нормального Ломоносова понижение в статусе. А мне хуже некуда.
Из здешних питомцев редко кто доходил до богословия или философии вкупе с метафизикой. Все искали место заранее и многие находили. Бывшие спасские школьники имелись во многих аптеках, монетном дворе и неоднократно пристраивались переводчиками в московских канцеляриях. Везде, где требовалась речь давно вымерших римлян. И вернуть их не удавалось никакими средствами. Весьма искусно укрывались от начальства духовного при прямом содействии светского. Им образованные, даже с таким уровнем, приходились ко двору.
- Что же ты молчишь? - продолжает измываться над несчастным Порфирий.