Мама провела нас в свою уютную чистенькую комнатку, где она, как всегда, умудрилась создать неповторимую атмосферу тепла. И как она умудрялась это делать, не знаю. Но на той территории, какую считала своей, мама всегда это делала. Даже не знаю, в чем тут дело. То ли в ручных кружевах, которыми она украшала комнату, то ли в живых цветах, за которыми умела ухаживать, как никто. А может, дело в ее душевности, которая так и выплескивалась на всех. Она будто стремилась согреть окружающих своим теплом.
— Присаживайтесь, прошу вас, — мама кивнула на плетеные кресла у окна, за которыми мы поспешили устроиться. Сама же села на свою безупречно застеленную кровать. — Адалейт что-то натворила? — после некоторой паузы с тревогой спросила она.
— Вовсе нет, госпожа Глерье, — как можно доброжелательнее ответил лорд Байдерн, за что я ему была благодарна. По крайней мере, не стал держаться в своей привычной насмешливой манере. — Дело в том, что с некоторых пор я считаюсь наставником вашей дочери, — начал он осторожно. — Не знаю, говорила ли она об этом.
Мама кивнула, но настороженность из глаз не исчезла. Ну еще бы! Я ее вполне понимаю. Такая высокая персона, как глава Службы безопасности королевства, заявляется в ее скромную комнатку непонятно зачем. Я бы на ее месте тоже удивлялась.
— Я бы хотел прояснить некоторые беспокоящие меня моменты, — без дальнейших экивоков заявил декан.
— Какие же, лорд Байдерн? — откликнулась мама, нервно теребя края белого передника.
— Ее потенциал весьма необычен для человека. Я бы хотел найти его истоки. В вашем роду были ведьмы?
— Насколько мне известно, нет, — мама пожала плечами. — Наверное, Летти у нас такой вот самородок.
Губы декана чуть скривились.
— Понимаю, мой вопрос покажется нетактичным, но я все же настаиваю на ответе. Кем был ее отец?
Я прямо чувствовала, как хочется маме послать лорда Байдерна куда подальше вместе с его вопросами. Но из чувства вежливости она все же ответила:
— Он был обычным человеком, лорд Байдерн.
— Мне нужно больше подробностей, госпожа Глерье, — декан откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком на груди. — Все, что вы помните о ее рождении и тех способностях, какие она проявляла в детстве.
Мама нахмурилась, я прямо видела, как в ней происходит мучительная внутренняя борьба. Декан ей был явно неприятен. Да и неудивительно. Я в разговорах о нем никогда не скрывала собственного к нему отношения. Вспомнила, как она удивилась, что я выбрала этого мужчину своим наставником. И все же нам необходимо выяснить правду. Слишком долго она скрывалась за семью печатями.