– Ирмерий… – сорвалось с уст. В тот момент я почему-то была уверена, что именно любимый обнимает и прижимается ко мне. – Ты простил меня, да?.. Ирмерий, я так люблю тебя…
Тот, кто обнимал меня, замер, потом послышался злобный смешок, отчего-то кажущийся знакомым. Но я никак не могла понять, кому он принадлежит. А потом опалило щеку горячее прикосновение чьих-то мягких губ и бархатистый шепот забрался, казалось, в самые глубины моего бедного раскалывающегося на части мозга:
– Вот я и знаю секрет твоего маленького сердечка… Но тебе стоит забыть о нем, девочка… Ты моя… Только моя… Запомни это…
Эти слова так встревожили, что я окончательно вынырнула из полудремотного состояния. Но когда все же разлепила будто залитые свинцом веки, увидела лишь как захлопывается за кем-то дверь.
Тут же вспомнились последние слова декана Байдерна:
– Запри дверь, – повторила я медленно и едва не опрокинулась на пол, когда попыталась встать с кровати.
С трудом восстановила равновесие и двинулась к двери. Ключ все еще торчал в замке, где его, видать, оставил декан. Провернув его два раза, я с чувством выполненного долга вернулась в постель и снова заснула. В этот раз никакие сны или видения про ночных гостей, обнимающих меня и шепчущих пламенные речи, не посещали.
Пробуждение показалось громоподобным. В дверь громко барабанили, не заботясь о том, что каждый удар отдавался в моей бедной голове кувалдой. Застонав, я хрипло крикнула:
– Проваливайте!
– Адептка Тиррен, подъем! – раздался за дверью знакомый рык, и пришлось, чуть ли не рыдая, плестись к двери.
После принятого вчера на грудь состояние мое было попросту ужасающим. Я чувствовала себя так, словно мою голову всю ночь колотили о стену. К горлу подкатывала тошнота, глаза едва разлеплялись. И все же даже в таком состоянии прекрасно понимала – не открыть этому безжалостному чудовищу – подвергнуть себя еще худшим пыткам.
– Сколько времени хоть? – проворчала я, с третьего раза все же провернув дрожащими пальцами ключ в замке, и впуская наставника.
– Пять утра, – возвестили мне невозмутимо.
– Вы издеваетесь?! – вырвалось у меня. – Мы же выезжаем в восемь! Зачем разбудили в такую рань?
– Я обещал вам возмездие, адептка Тиррен, помните? – и эта сволочь ехидно осклабилась.
– А можно отложить? – без особой надежды спросила я.
– Одевайтесь в форму и спускайтесь во двор.
– О, нет, только не говорите, что сейчас будет тренировка! – я в ужасе уселась прямо на пол и оттуда теперь с немой мольбой смотрела на декана.