Я издала страдальческий вздох, понимая, что не решусь снова вернуться туда и встретиться с презрением и холодом в его глазах. Нужно смириться с тем, что я проиграла. Как говорил декан Байдерн: жалеть до конца своих дней о том, что потеряла. Он словно предчувствовал такой финал. Губы тронула горькая улыбка, вызывая новый поток слез.
Когда рядом раздалось деликатное покашливание, я даже не сразу отреагировала. Показалось, что мне просто послышалось. Я вообще будто находилась не здесь, совершенно позабыв, что сижу в коридоре жилого крыла Академии, где в любой момент кто-то может появиться. Вот и дождалась… Осознание реальности ворвалось резким порывом ветра, и я поспешно вскинула голову, вытирая слезы и лихорадочно соображая, как объяснить то, что сижу здесь и рыдаю.
Но все возможные объяснения мигом застряли в горле, едва я увидела, кто передо мной. Пожалуй, худшего продолжения этого чудовищного вечера трудно себе и представить! Надо мной стояла леди Ниона Дарбирн собственной персоной. Черный юмор, вдруг проснувшийся во мне, отстраненно отметил, что во всей этой ситуации можно найти сразу две хорошие вещи. Во-первых, сыночка с этой извращенкой нет, да и вообще кого-то еще – меньше свидетелей моего позора. Во-вторых, вряд ли сейчас я могу ее заинтересовать: с распухшим от слез лицом и красными глазами. Я даже нашла в себе силы первой заговорить, скрывая неловкость:
– Что вы здесь делаете? Гостям сюда нельзя.
Леди Ниона вытащила из потайного кармашка на платье безукоризненно белый платочек с вышитыми на нем буквами «НД» и протянула мне. Похоже, сегодня я побью рекорд по маранию чужих платков! Поколебавшись, все же взяла и вытерла мокрое лицо. Склонив голову набок, женщина наблюдала за мной, а я не могла разгадать выражения ее лица. Только через полминуты она все же соизволила ответить на мой вопрос:
– Лорд Старленд любезно разрешил мне провести ночь в Академии. Завтра придется рано выехать, так что ваш ректор был столь учтив, что не захотел доставлять мне лишних неудобств. Выделил одну из комнат в этом крыле.
При одном упоминании о ректоре из горла помимо воли вырвался новый всхлип. Леди Ниона слегка поморщилась.
– Ну же, хватит мокроту разводить, моя красавица!
Интересно, насчет «красавицы» она сейчас поиздеваться решила?
– Позволь полюбопытствовать, у адептов в порядке вещей сидеть в преподавательском крыле и рыдать?
Я помотала головой и сделала попытку подняться, не желая больше смотреть на нее снизу-вверх. Мне тут же протянули руку, и пришлось опереться на нее – настраивать против себя не особо здоровую психически женщину не хотелось. Выпрямившись, я тут же отстранилась, механически отметив, что даже в таком положении смогу смотреть на нее только снизу-вверх. Она на голову выше. Росточком ее, однако, Тараш не обидела!