Ответом был залп из винтовки. Посыпались с березоньки листочки. Не ушел, значит, Егорыч. Притаился в засаде. Ночной дозор.
Я прыгнул на Никиту и вновь накрыл своей впалой грудью и яростно прошептал.
– Ну что, убедился?
– Чего, правда, что ли замочить хотят?
– Нет, я за грибочками в лес сорвался. Сейчас, говорят, белые идут.
С пол часа мы сидели на поваленной березе и очухивались, подкармливая собственной кровушкой злых комаров. Можно, конечно, было очухиваться и до утра, но в таком случае, смерть от пневмонии или потери крови нам обеспечена. А еще неизвестно, что лучше, от пневмонии или балясины. В легких рубашках, к тому же мокрых, в ночном сентябрьском лесу мы продержимся от силы до первых петухов, при условии, что будем активно заниматься физической культурой. Здесь не Норвегия, теплых биотуалетов не отыщем.
– А, может, они эти, как их – сатанисты? – делает предположение мой друг, – в жертву нас хотели принести?
– Из Запорья они, – раздраженно отвечаю я, – это многое объясняет. В башках запор… Надо где-то согреться. И переночевать. Шмотки в машине. Вместе с палаткой. Машина у клуба. В клубе народ.
– Не надо машины, – Никита окончательно протрезвел и ситуацию контролировал, – помнишь первый дом, где я про Валерку спрашивал?
– Ну?
– Там нормальный дедок живет. Попросимся переночевать. Должен пустить.
– Думаешь?
– Договоримся. Пошли.
– Через деревню пойдем?
– Опасно. Засекут еще. В обход, по берегу реки. Не заблудимся. Тут рядом.
Я согласно кивнул и поднялся с березы.
Во время похода ничего особо примечательного не случилось, если не считать, что Никита, пытаясь справить малую нужду и поскользнувшись на траве, загремел с крутого берега в реку, но быстро выплыл. Ибо, как я упоминал, воды в речке не имелось.
Зайдя в знакомый двор, Никита постучал в дверь избушки.
– Кто там?
– Бать, это мы, агитаторы. Пусти переночевать. Замерзаем.
Стук моих зубов подтверждал сказанное. Дверь скрипнула, свет керосиновой лампы ударил в наши физиономии.
– Заходьте, сыночки…
Не дожидаясь второго приглашения, мы нырнули в дом и последовали за хозяином.
Дом был протоплен, есть надежда избежать холодной смерти. Распахнув дверь в большую комнату, дедок осветил лампой засланную тахту.
– Здеся легайте. Я на веранду пойду. А то там холодно, не ровен час простудитесь, а мне не привыкать. Печку раз в неделю топлю, с дровами беда. Замерзните, я еще одеяло дам.
– Спасибо, батя, – поблагодарил Никита, – будешь в Питере, я тебя тоже пущу. Хоть месяц живи.
– Может, покушать хотите? У меня капуста есть.
– Нет, не хотим. Уже перекусили. Только не говори никому, что мы здесь, если вдруг спрашивать будут.