– Харридан, когда мы увидим тебя в чем-нибудь вроде этого? – со смешком спросил Лазарус.
– Радуйся, что никогда, – парировала Харриет. – Потому что если бы ты увидел, то умер бы на месте от экстаза.
Саймон протянул Еве отпечатанную карточку.
– Предъявите это приглашение дворецкому, и вас пропустят в дом. Но будьте очень осторожны, не потеряйте его.
– Должно быть, это большая ценность. Как ты ее раздобыл?
– Это искусство, которое выглядит не как искусство, – ответил блондин. – Итальянцы называют это спреццатура.
– У тебя отвратительное произношение, – поморщился Марко и повторил это слово.
Джек не мог не признать, что, сказанное Марко, оно прозвучало как музыка.
– Эта карточка поможет вам только попасть внутрь, – продолжил наставления Саймон, – остальное зависит от вас. – И он выразительно посмотрел на Джека. – Благородное поведение строго обязательно.
Было совершенно ясно, что хотя Саймон многим помог Джеку во время примерки, он все еще ему не доверял. Ну и ладно, Джека это вполне устраивало. Он тоже не доверял Саймону.
Джек закатил глаза.
– Ну вот, а я-то планировал устроить посреди зала соревнования, кто громче рыгнет.
– В следующий раз, – сказала Ева и посмотрела на часы.
Джек снова поразился тому, какая же у нее изящная линия шеи. Не укрылись от его взгляда и округлости ее груди, открывающейся в глубоком вырезе платья. Он представил, какая она нежная и упругая, и ему до боли захотелось к ней прикоснуться, взять их в руки, подразнить соски, пока они не станут твердыми, как бусинки.
Проклятье! Если и дальше так пойдет, он весь вечер будет расхаживать по бальному залу во всеоружии. Нужно взять себя в руки.
– Нам пора, – сказала Ева. – Танцы уже начались, это значит, что время для нашего появления – идеальное.
Джек уже начал осваивать манеры, принятые в приличном обществе, и подал Еве руку еще до того, как она об этом попросит. Что в таких случаях говорят благородные господа? Ах да, верно.
– Идем, миледи?
– Идем. – Мисс Уоррик оперлась на его руку и улыбнулась. У Джека закружилась голова. – Пора проникнуть в змеиное гнездо.
Ева сделала шаг. Потом другой. Медленно, очень медленно. Они с Джеком в толпе других гостей поднимались по парадной лестнице в дом лорда Чалтона. Из двери струился свет и доносились звуки музыки вперемешку со звоном фужеров и оживленными голосами. Через считаные минуты она будет показывать дворецкому приглашение и представлять себя и Джека. Ева репетировала это днем, потом повторяла в экипаже по дороге сюда, но этот дворецкий выглядел таким надменным, и теперь мисс Уоррик оставалось только надеяться, что она сумеет уверенно изложить свою легенду под его царственным взглядом. Приглашение приглашением, но главный из слуг, если пожелает, может вышвырнуть ее и Джека на улицу. Они поднялись еще на одну ступеньку, пульс Евы бился часто, ладони в перчатках повлажнели от волнения. Женщина, стоявшая впереди них, то и дело бросала взгляды через плечо, и при каждом движении перья в ее волосах подпрыгивали. По сравнению с платьем этой дамы, сшитом из оттоманского шелка и бархата, наряд Евы выглядел почти строгим, и под взглядом дамы она внутренне напряглась. Но не простое платье Евы постоянно привлекало взгляд женщины. Ее привлекал Джек. Если бы спутник дамы с плюмажем знал, как она смотрит на Джека, он бы оскорбился, если не пришел в ярость. Еве и самой хотелось дать этой женщине кулаком по физиономии. Но она не могла ее винить. Среди холеных, утонченных джентльменов Джек выглядел… опасным. Строгие черно-белые тона его одежды, превосходный покрой пальто, идеально сидевшего на широких плечах, посадка брюк на длинных мускулистых ногах – все это лишь подчеркивало то, каким диким он был в действительности. Вечерний костюм еще отчетливее показывал различие между ним и остальными мужчинами, ожидавшими своей очереди на бал.