— Вон они где уселись рядком, как ласточки на проводах! А мы их в Сурру ищем.
Осмус и Питкасте возвращались с прокладки железнодорожной трассы. Они сегодня кончили работать раньше и зашли в Сурру, чтоб узнать, когда Нугисы снова смогут прийти на помощь, — завтра придется работать в дремучем лесу, и без старика с дочерью там не обойтись.
Питкасте первым заметил лося.
— А что это у вас на телеге?.. Никак лось?
— Да что ты!.. — оборвал его Осмус, но, заметив раскидистые рога, свесившиеся с телеги, и торопливо подойдя поближе, воскликнул: — Господи боже, лось и есть! Да еще какой! Тридцать пудов, да к тому же и с рогами. Прямо-таки королевский лось! Где вы нашли это чудо?
Питкасте вскинул свою круглую голову и щелкнул языком.
— Губа-то у него какая! Губа лося — да ведь это первейшая закуска!
Осмус покачал головой.
— Вот тебе и краса лесов! Протянул ноги, бедный. Какой удар! Какая потеря, боже мой, какая потеря!
Лесничий и Нугис все еще сидели — они, как поздоровались, так с тех пор и не вымолвили ни словечка. Питкасте обошел вокруг лошади с телегой, потрогал лосиные рога и затем уселся на ствол дерева. Он выглядел хмурым, будто ему было жаль, что он не принимал участия в охоте на лося. Осмус испытывал нетерпение, ему не стоялось на месте, он тыкал пальцем то в губу лося, то в рога, то в загривок, измерял то высоту лося, то ширину его рогов. Он не скрывал своего удивления.
— Как же она вам досталась, эта редкая добыча? Ай-ай-ай! — Он хитро погрозил Нугису пальцем. — Ну и хитрец! Вырастил в лесу такого чудо-зверя и никому ни слова.
— Для себя вырастил, не для других… — начал было Питкасте, но тут Нугис вскочил на ноги и так поглядел на него, что он сразу осекся.
Осмус повернулся к объездчику.
— То, что ты сказал, Питкасте, это не шутки… Или я тебя неверно понял, или ты намекнул на то, что лесничий и лесник…
— Ох, нет!.. Я просто так… Сболтнул… — возразил Питкасте.
— Хорошее дело! Вот сболтнешь так, а потом пойдут разговоры, и уж тогда людям рта не заткнешь! Так что — тсс!
— Кое-кому такие разговоры пришлись бы по душе.
Нугис поднялся и принялся распутывать привязанные к деревцу вожжи. Реммельгас и Анне встали позади телеги, и вновь пришедшие поспешили к ним на помощь. Все вместе они выкатили воз на дорогу.
Анне решила идти прямо домой. Кивнув на прощанье всем, кто отправлялся в Мяннисалу, и незаметно улыбнувшись Реммельгасу, она отправилась в Сурру.
Нугис шагал рядом с телегой, следя все время, чтоб колеса катились по колее. Осмус говорил почти не умолкая и все восхищался могучими рогами лося, его густой красноватой шерстью и острыми копытами. Он без конца задавал вопросы лесничему, пытаясь вовлечь того в разговор, но это ему не удавалось. А Питкасте все больше и больше отставал от телеги. Когда он отстал совсем, Реммельгас высказал по этому поводу удивление, но Осмус его тут же успокоил: еще на берегу Кяанис-озера Питкасте жаловался на плохое самочувствие…