— Питкасте покажет вам место работы, — переменил Реммельгас тему разговора.
— А Хельми Киркма тут! — громко воскликнул Осмус и шутливо добавил: — Вот предательница — не пошла с нами!..
Когда Реммельгас сообщил, что Хельми руководитель работ по расчистке трассы, Осмус оторопел.
— Как — руководитель работ? А я?.. — Но он тут же опомнился и заговорил другим тоном: — Что же, товарищ Киркма молодец. А у вас, видно, слабость к женскому полу… Ну-ну, я просто шучу. Киркма — партийная, ей и руководить…
Но тут он увидел Питкасте и, забыв о Реммельгасе, побежал за ним. Схватив объездчика за рукав, он спросил приглушенным голосом:
— Ты что же вчера не пришел?
— Да так…
— Реммельгас удержал за хвост?
— Никто не удерживал… Просто не хотелось.
Осмус тихонько свистнул.
— Брось, я знаю, откуда ветер дует! Реммельгас тебя агитирует, хочет, чтоб ты стал ягненочком, трезвенником, домоседом, не так, что ли?
— Никто не агитирует… — Питкасте зашагал быстрее, Осмус отстал и уже не видел его лица. — Не хотелось, и все… Вон где ваш участок начинается: у той мохнатой елки.
Когда подошел остальной народ из лесопункта, Питкасте объяснил, что надо делать. Люди этой группы были хорошо знакомы с лесной работой, много объяснять не приходилось. Питкасте знал большинство из них — Осмус привел свои самые лучшие кадры. Едва Питкасте кончил, как Осмус скомандовал:
— Снимайте пиджаки и за дело! Лучшей паре премия — пол-литра водки.
Это было сказано шутливым тоном, но по тому, как рьяно люди принялись пилить, Питкасте догадался, какое наставление им дал перед этим Осмус: мол, покажите, ребята, как надо работать.
— Старайтесь, старайтесь, — ухмыльнулся Питкасте, — это пойдет на пользу делу.
Осмус пошел следом за ним и, когда они скрылись за кустами, он вытащил из кармана сплюснутую флягу.
— Ты еще не заслужил этого, но я не жадный. Хвати разок в честь толоки. — И он вытащил пробку. Питкасте уже больше недели не брал в рот ни капли, рука его сама потянулась за бутылкой. Самогон в ней был чистый, прозрачный и пах так заманчиво…
— Нет, прибереги для себя. — Глядя в сторону, Питкасте отдал бутылку Осмусу.
— Да не будь ты бабой!
— Потом… Вечером…
— Как же, жди! Останется от него что-нибудь…
— Не останется — и не надо… Обойдусь…
Осмус поболтал бутылку против света, и самогон так знакомо, так приятно забулькал… Питкасте почувствовал, что если пробудет здесь еще секунду, то он, как путник в пустыне, томимый жаждой, схватит эту бутылку и одним глотком опустошит ее. Он круто повернулся и, делая вид, что не слышит окликов Осмуса, пошел, почти побежал к зарослям, где работали люди.