Килькман кивнул.
— Может, не стоило бы говорить, — протянул он, глядя на потолок, — лесничий и сам об этом знает лучше меня…
— О чем же, интересно?
— Сейчас скажу. Ведь когда затеваешь какое-то дело, приходится считаться с тем, что может быть и неудача. Верно?
Увидев, что Реммельгас кивнул, лесник продолжал:
— Потому я и начал этот разговор. Вы не сердитесь. Но скажите… вы уже ходили на Каарнамяэ?
— Еще нет.
— Да, сейчас туда не так-то просто пройти. Чаща да топь, волку и то не пробраться.
— Но ведь Нугис-то пришел сегодня оттуда?
— Пришел. По дороге он всегда заходит к Питкасте в Мяннисалу, меняет мокрые резиновые сапоги, в которых выбирается из лесу, на кожаные. Пойма у реки Куллиару почти никогда не промерзает до дна. Разве что в сильные морозы, да и то на месяц, на два. Вот мне и подумалось: а вдруг Осмус прав насчет того, что лес оттуда никак не вывезти?
Реммельгас даже растерялся. Он никак не ожидал, что Килькман, уже показавший себя ревностным защитником леса, вдруг встанет на сторону Осмуса. Килькман заметил его растерянность и поспешил объяснить:
— План-то ваш очень правильный, с этим я не спорю. Лесосеки размечали у нас не так, как полагается, а как было выгодно Осмусу. Человек он ловкий и добивался от лесничего Питкасте всего, чего хотел. Теперь вы думаете отвести ему делянки на Каарнамяэ и у Кяанис-озера. А ведь там лесопункт, пожалуй, не выполнит плана. Подумайте хотя бы о ночлеге. Куда девать пильщиков и возчиков? В Нугисовой сторожке поместится не больше шести человек.
Реммельгас все еще не находил, что сказать, и Килькман продолжал, как бы оправдываясь:
— Говорю вам все это потому, что хорошо вас понимаю… И говорю начистоту. Ведь мы, лесники, всей душой с вами: не по науке у нас лес используют… Но о лесопункте тоже надо подумать. Если мы от него невозможного потребуем, то нас поддерживать не станут. Взять тех же крестьян… Через топь они своих лошадей не погонят, — скорей откажутся самовольно от своих договоров с Куллиару и заключат их с другим лесопунктом. На том нашему начинанию и конец… Говорю все это для того, чтоб вы знали… Я не друг Осмусу, но он как-никак выполняет государственные задания…
Хорошего настроения, в которое Реммельгас пришел на собрании, как не бывало. После ухода Килькмана он долго стоял перед картой и без конца водил по ней карандашом, пытаясь отыскать самый короткий и легкий путь для перевозок. Но почти везде его карандаш натыкался на ручьи и реки с топкими берегами, на густые, тянувшиеся верстами заросли. А что, если проложить с лесосек узкоколейку прямо до станции Куллиару? Но для того чтобы проложить путь длиною в десять километров, через лес, через топи, ручьи и реки, потребуется гораздо больше времени, чем одно лето.