— Полковник Семпроний — комендант, он здесь постоянный житель. На нем крепость и все ее хозяйство. А я человек временный, командую гарнизоном, который в наших крепостях меняется каждые полгода.
„Гертруда“ искренне удивилась:
— То есть вы все время кочуете? А как же семья, жена, дети? — И тут же, поняв, что сморозила что‑то бестактное, засмущалась, — Ой, извините, мне сегодня сказали, что у офицеров крепости нет семей.
Градоначальник и Юний Максимус наперебой стали уверять „Гертруду“, что все нормально, и попутно осыпать ее комплиментами, а затем взялись угощать местными деликатесами. Чиновник, что вел допрос, кажется, попал в эту компанию просто по рангу, поэтому он увлеченно уписывал за обе щеки угощение и в разговор на вступал, а вот Семпроний Север вяло ковырял вилкой в тарелке и уделял внимание только одному объекту: бюсту „Амалии“, мерно вздымающемуся в такт дыханию под лиловым шелком строго напротив него.
Лина, отметив про себя, что обольщать местного хозяина придется ей, улучила момент, когда на них никто не смотрел, наклонилась вперед и тихонько сказала:
— Простите мою госпожу, она иногда говорит не подумав, но она очень добрая и хорошая, и действительно не хотела никого обидеть.
Тусклые, как стертые монеты, серые глаза коменданта вдруг блеснули неподдельным интересом.
— Не стоит извиняться, никто не обижен.
— Но я же вижу… Вам было неприятно.
— Мне не понравилось другое. Ваша госпожа всегда ведет себя так бесцеремонно?
Лина склонила головку набок и стрельнула глазами из‑под ресниц:
— Знаете, она настолько родовита, богата и красива, что не считает нужным ни в чем себя стеснять. Хочет сказать — говорит, хочет спросить — спрашивает. Но в этом никогда нет злого умысла, поэтому ей всегда все прощают. А вам она не понравилась?
Север убедился, что „Гертруда“ прочно оккупирована другими мужчинами и не обращает на него ни малейшего внимания, после чего сказал, обращаясь к „Амалии“, а вернее к ее бюсту:
— Она очень красива, но мне нравятся другие женщины. Такие как вы — милые и умные.
Он хотел сказать: пышные, с большой грудью, — отметила про себя Лина.
Еще она поняла, что госпожа Азильда вряд ли вызывает у этого типа восторг. Тина в роли дурочки наверняка привлекательнее княгини, которая к тому же еще и стерва, и то он от нее нос воротит.
Тут комендант перевел разговор на другую тему.
— А почему ваша госпожа отказалась прийти на вечер в дом господина Маммилия?
Услышав первую фразу, Лина замерла: кажется клюнуло. Сейчас главное было не спугнуть Севера и вынудить его пойти до конца: пригласить их в крепость и познакомить с Азильдой.