— Как? Что? — затеребили его сразу двое, — Откуда ты знаешь? Что вообще случилось.
Стефан отдышался и продолжил:
— Я на всякий случай повесил у крепостных ворот прослушку. Места не занимает, незаметная, а солдаты обычно знают, что происходит внутри, из их разговоров многое можно понять. Так вот. Недавно подъехала карета, судя по звуку с хорошим сопровождением. Оружие у солдат так и брякало. Из кареты кто‑то вылез и крикнул часовым: „Открывай ворота!“
— И они открыли?
— Ты не дослушал. Не открыли, а спросили как доложить. Он и сказал: доложи, мол, что прибыл маркиз Валер Даригон с магистром Кавериско! Я как услышал, сразу побежал сюда. Только… Я долго бежал.
Он не успел договорить. Сигнальный камень на груди Дамиана сильно нагрелся и вдруг рассыпался в мелкую пыль.
* * *
Посиделки с Азильдой длились почти два часа. Поначалу разговору очень мешало присутствие Волтурнии, которая молча сверлила всех взглядами и явно старательно запоминала кто что сказал. Поэтому девушки осторожничали. Говорили о всяких дамских мелочах: о длине оборок на рукавах, о модных в этом сезоне цветах, о фасоне шляпок…
Пару раз удалось избавиться от назойливой сторожихи. То Гертруда, то Амалия вдруг начинали изнывать от жажды и Азильда посылала свою служанку вниз за лимонной водой со льдом для страждущей гостьи.
Волтурния оказалась достаточно бестолковой. Вместо того, чтобы принести сразу большой кувшин, таскала воду стаканами. На то, чтобы спуститься, а затем снова подняться по лестнице, уходило время, которое девочки не теряли даром.
„Амалия“ живо изложила своей госпоже ситуацию с заточением Азильды и завершила ее возгласом:
— Ах, неужели мы ничем не сможем помочь несчастной графине?!
После этих слов Тина проявила настоящую заинтересованность и забросала беглую княгиню вопросами. Той пришлось врать.
Делала это Азильда вдохновенно, но неумело, вся ее ложь была шита белыми нитками. Концы с концами не сходились. Еще бы! Ведь ее целью было вызвать к себе сочувствие и добиться, чтобы случайные знакомые помогли, а ее настоящая история была не слишком привлекательной. Так что правдоподобие в ее задачи не входило.
Свою историю княгиня слепила из нескольких прочитанных ею романов. Там фигурировал жестокий муж, который издевался над красавицей — женой, коварный злодей, который похитил ее ради наследства ее родителей, и юный благородный герой, которого держат в неведении относительно ее местонахождения и состояния. Вот его‑то Азильда и попросила найти в столице и передать записку.
Лина, слушая этот бред, про себя хихикала. Особенно ее веселило описание злобного мужа: старый, уродливый карлик. Послушал бы Ромуальд как о нем отзывается супруга!