Поводом могло служить что угодно, а чаще и вовсе ничего, нечто воображаемое, причем Азильда являлась в большинстве случаев стороной наступающей, а Ромуальд оборонялся. Быть свидетелем этих ежедневных баталий было по меньшей мере утомительно.
Поэтому советник и искал любую зацепку, чтобы провести день где‑нибудь подальше от таких бешеных, но совершенно бессмысленных страстей.
В общем, образ жизни княжеской четы казался уравновешенному Дамиану чем‑то бесконечно утомительным, а их характеры он не одобрял.
Но если Ромуальду Дамиан был согласен прощать его недостатки хотя бы потому, что юный князь в свое время взял его на службу, назвал другом и дал самые широкие полномочия, то Азильду он терпеть не мог.
Князь небольшого, но относительно процветающего княжества Амондиран, Ромуальд Лериан Амондиран, был человеком незаурядным. Не только потому что князь, а потому что таких на своем пути Дамиан никогда не встречал. Талант! Художник, поэт и композитор в одном лице!
Его пейзажи, портреты, жанровые сценки и батальные полотна достойны были лучших галерей.
Да не только достойны, они там и висели! Групповой портрет королевской семьи Гремона, выполненный Ромуальдом в ранней юности, висел в тронном зале гремонского короля. А изображение битвы при Радо между войсками империи и Сальвинии, когда сальвинцам удалось отстоять свою независимость, украшало Зал Гильдий при дворе сальвинского монарха.
Томики стихов Ромуальда, не успев выйти из типографии, разлетались как горячие пирожки. Ими зачитывались все девицы как в странах Девятки, так и в Империи. Они же и распевали песни на эти стихи, музыку к которым писал тоже Ромуальд.
Кроме песен он написал также две оперы, которые с успехом шли в театрах Девятки, а его струнные квартеты исполнялись придворными музыкантами всех стран.
Такой человек имел право смотреть на всех людей, лишенных творческого дара, с презрением. Но Ромуальд был не таков. Этот еще молодой, но уже не юный мужчина поражал какой‑то детской открытостью и искренностью. Те, кто ему нравился, могли рассчитывать на самое теплое, душевное отношение, помощь и поддержку.
И при этом иметь с ним дело, а тем более работать на него было очень тяжело. Дамиан за десять лет много раз порывался все бросить и уйти, потому что втолковать Ромуальду что‑то простое и логичное, особенно если оно тому не слишком нравилось, было практически невозможно. Молодой князь обладал тем, что называют «умным сердцем», а вот мозги имел самые посредственные и отличался изрядным упрямством, с которым настаивал на своих ошибках.