Дамиан фыркнул: он прекрасно знал все уловки Азильды, с помощью которых любую нейтральную беседу она умела превратить в ссору с криками и битьем посуды. Но сейчас не время объяснять это Ромуальду. Пусть дальше рассказывает.
— Ну так вот. Она уехала, я занялся делами. Дописал тот пейзаж, с башней и коровами, помузицировал: размял пальцы, кстати сочинил песенку о поездках к святыням. Комическую. Если хочешь, тебе спою.
— Не надо. Это потом. Дальше, дальше…
Князь надул свои красивые, вырезанные в форме эльфийского лука губы:
— Ну, если тебе неинтересна моя песенка…
— Мне очень интересно, но это не ко времени. Сейчас ночь. Завтра споешь. А пока расскажи про Азильду. Когда и как ты узнал, что она сбежала?
— Погоди. Значит, обедал я без нее прямо в мастерской. Ужинал… Ужинал в столовой опять же один. Почему тебя не было?
Дамиан вздохнул:
— В деревне Комарики паводком смыло мост, пришлось тащиться в объезд… Я опоздал к ужину часа на два.
Не рассказывать же князю, что он засел в харчевне этих самых Комариков и просидел там битых три часа, чтобы не встречаться за столом с госпожой княгиней. Откуда ему знать, что она в отъезде?
Ромуальд согласно кивнул. Он ценил своего советника, который десять лет назад пришел сюда и снял с него заботу об управлении княжеством, которая очень тяготила молодого князя. Он не был для этого создан. Будь у него братья, он отрекся бы от престола и посадил на него любимого родственника, а сам уехал бы из этой дыры в прекрасную Элидиану и занимался бы там искусством. Но единственному сыну своих родителей некому было передать власть.
Какое счастье, что нашелся Дамиан: умный, толковый, а главное честный. Без него княжество уже давно слопали бы соседи, а Ромуальд пошел бы по миру. В принципе можно было присоединить Амондиран к Империи, на что ему регулярно намекал имперский посол граф Даригон, но у Ромуальда, кроме любви к искусству, было еще и обостренное чувство чести. Оно не позволяло так нагло пренебречь наследием предков.
До сих пор его правая рука, советник Дамиан Оран ле Сиртажель, поддерживал его и помогал сохранить суверенитет..
Сейчас он должен будет сказать верному Дамиану кое‑что такое, что расстроит его друга. Поэтому он мямлил и тянул.
— Понятно, ты застрял в этих, как их, Комариках… Ну и нелепое название! А я ужинал в одиночестве. Азильда не вернулась их храма. Я и не удивился особо: дорога дальняя. Она могла заночевать в храмовой гостинице или проехать еще несколько лиг и устроиться в нашей резиденции при ратуше в Нидоре.
Разумно, Дамиан и сам так же подумал.