Шурка посмотрел на него испуганно.
Шляпа рассмеялся.
— Шутка. Сказка про Снежную королеву. Хочешь мое эскимо? На. Бери же. — Он встал. — Бери! А то мне пора. Ну привет. — Прикоснулся пальцами к краю шляпы, чуть кивнул Шурке и пошел прочь, в сторону театра.
Шурка подумал немного. Но мороженое не желало ждать. И Шурка впился зубами в облитую шоколадом трубочку, так что зубы заболели от холода.
— Так-та-а-а-ак! — издевательски пропел над его ухом голосок. — Гуляем на Невском. Картина маслом. Всё папе расскажу.
И прищурилась в своей манере.
Таня была старше Шурки всего на два года. Ей было девять лет. Но вела она себя порой так, будто ей девятнадцать. А то и все девяносто. Иногда была обычной сестрой, с которой можно было болтать и играть. А иногда словно спохватывалась — и становилась Старшей сестрой: мерзкой и какой-то ненастоящей.
— Нечего изображать из себя взрослую, — сказал Шурка, делая вид, что нисколько не напуган этой встречей, хотя в животе похолодело, как если бы он проглотил мороженое целиком.
Папа никогда не ругал, не кричал. Тем более не драл, как, например, Вальку драла его мать — худая, вечно усталая и взвинченная женщина в старой кофте: схватит — и ну хлестать кожаным ремнем или полотенцем по чему придется — по спине, ногам, попе. Шуркина мама хваталась пальцами за виски. А папа просто смотрел. И говорил: «Шурка, как же так?» Но это было ужасно.
— С Валькой. На Невском болтаемся. Поздравляю! — сестра нарочно потянула «р-р-р-р».
— Вовсе и не с Валькой. А по делу.
— Да?
— Да.
В руке у нее был маленький чемоданчик в форме груши, там лежала скрипка. Танька шла с урока музыки. Ее учитель музыки жил недалеко, на Садовой улице.
Шурка мысленно выругал себя. Как он мог про это забыть! И как только она его заметила здесь, в сквере!
— Я, Таня, не по Невскому болтался, а приветствовал героев-папанинцев. Тебе не понять.
— Куда уж мне!
— Завидуешь.
Шурка тщательно облизал деревянную палочку от эскимо. Танька следила за его движениями. Ей не нужно было рассказывать, что эскимо было совершенно новым сортом мороженого, сказочно дорогим, и никто из ребят на их улице его еще не пробовал.
Он кинул палочку в урну.
Глаза у Таньки превратились в две щелочки.
— Всё маме с папой расскажу.
— Рассказывай, сколько влезет.
— И как ты деньги на мороженое украл, расскажу.
— Я украл?! — Шурка покраснел так, что жарко стало.
— А кто тебе в нос двинул?
Шурка вспомнил, как только что бился, чтобы добыть листовку для вот этой самой Таньки, и едва не заплакал от обиды.
— То-то, нечего сказать. Потому что украл! — Танин голос зазвенел. — Валька этот тебя научил. Поздравляю!