— Он не в стекло! Он в меня кидал! — вступился Шурка.
Тетя Дуся только руками всплеснула.
— Послушайте, крик ни к чему, — спокойно сказал папа тете Дусе.
Она побагровела от злости. А папа вынул бумажник.
— Сколько мы должны стекольщику?
— Ну вот тебе и мороженое, — сказал папа, когда они поднялись в свою квартиру, вернулись в свои комнаты. — Боюсь, билетов в кино тебе тоже не видать весь месяц. Еще, главное, у кого стекло разбил! Вы что, не могли разбить окно какому-нибудь хорошему человеку?
— Илья, — строго сказала мама папе.
— Скажи спасибо, что она нас живьем не съела, — сказал Шурке папа.
Шурка хотел возразить.
— Шурка, ни слова, — сказала мама. — Довольно.
Она складывала в шкаф выглаженное белье. Маленький Бобка помогал, то есть путался у нее под ногами. Ему было всего три года.
— Однако и дорого же нынче стекло, — сказал папа маме. — Представляешь…
Он вдруг нагнулся.
— Что это?
Шурка похолодел. Схватился за карман. Бумажка!
Папа молча прочел. Губы его сжались в ниточку. Он испуганно глянул на дверь. На маму.
Та подошла. Прочла.
— «Передать… везут на Колыму… Садовая улица, дом пять…» Кто это?
Оба уставились на Шурку.
— А ну отвечай, мучитель, — велела мама, побледнев. — Кто тебе это дал?
— Никто.
— Шурка, не ври! Не ври!
От маминого крика личико Бобки дернулось, сморщилось, он приготовился зареветь. Мама схватила его на руки.
— Смотри, что ты наделал! — закричала она на Шурку.
— Я не вру! Нашел.
— Где нашел? Где? — серьезно допытывался папа.
Шурка молчал.
Ходить на вокзал строго запрещалось. Тем более лазать по путям. Тем более с Валькой.
— Нет, он меня в гроб вгонит, этот Шурка, — прошептала мама, садясь на стул.
— Видишь ли, Шурка. Плохой человек это написал. Преступник. Которого наказала советская страна.
Шурке показалось, что сердце его сжало тисками.
— Кому еще ты ее показал? Тане показал?
Шурка помотал головой.
Таня была старшей сестрой. Она еще не вернулась из школы.
— Таня в школе, — подтвердила мама. Она была очень бледной.
— Вот что, — сказал папа. — Надеюсь, ты не врешь. А бумажку эту я выброшу. Как будто ее не было. Запомнил? Из этих стен — ни слова. Хорошо запомнил?
Шурка кивнул, кусая губы.
— Иначе большая беда может случиться.
Шурка заревел. Глядя на него, заревел у мамы на коленях Бобка.
— Нет, он меня в могилу свести решил! — воскликнула мама.
— Шурка, — сказал папа, стараясь придать своему голосу спокойствие. — Я не сержусь. Ты ведь не знал. А этот… нехороший человек, этот преступник, он ее специально бросил. Чтобы у того, кто найдет, были неприятности. Понял?
Шурка кивнул. Вытер ладонью слезы.