В трубке послышался шорох и родной голос разлился в микрофоне:
– Феденька! Наконец!
Голос был на срыве, но она взяла себя в руки и сурово понеслась:
– Ну, погоди, придешь, я тебе дам!
– А я в этом не сомневаюсь. Не дашь, сам возьму, – сообщил он, улыбаясь в трубку.
Услышав последнее, она немного подумала, и, сообразив, что он имел в виду, спокойно
отметила:
– Пошляк ты, Феденька. Я тут разрываюсь, все ли с тобой нормально, а он про это.
– Ну да, дорогая не только про это, но и про то.
Екатерина насторожено спросила:
– Федя… Ты про что?
– А то, дорогая. Забираю я тебя.
– Ой, как я рада! Куда поедем, Федь, надолго?
– Навсегда, Екатерина. Навсегда.
– Не поняла. Так что я должна делать? – спросила растерянно.
– Вначале зайди в ателье пошива. Закажи из шифона длинное предлинное платье с такой,
как ее… накидкой на голову. Ну, ты поняла меня, Екатерина? – уже начинал злиться на себя
Федор.
– Федя, а ты это серьезно? – таинственно прошептала она. – Ты это… подумал, милый? Не
я ли в этом виновата?
– Ты, а кто же еще!
– Нет, ты не понял. Я тогда со злости сказала, чтобы ты сперва женился на мне, а потом
уже…
– Потом что? – улыбаясь, невинно спросил он. – Ты про что?
– Федор! – категорически взорвалась она. – Про то и про это, что ты сказал вначале, –
пошляк! – добавила. – Так ты, значит согласен?
– Нет, это ты согласна или нет, дорогая? – он прислушался к наступившей паузе. – Я жду,
Екатерина Шеврова. Стало быть, Дмитриевна.
Затянувшаяся пауза, наконец, прорвалась, и в трубке раздался неимоверный писк, на какой
только была способна его любимая женщина, когда была в шоке.
– Все понятно. Я тебя люблю и мне пора. Сделай, что попросил. Целую, – он положил
трубку, заметив промелькнувшую мимо в комнату хозяйку дома с блюдом чего-то
кулинарного и кофейником.
Потом они пили не напиток, который остался в холодильнике, а чудесный краснодарский
чай с наполеоном, изготовленный собственноручно Зинаидой Борисовной к приезду дочери.
Говорили о всякой чепухе, о том как …
Глава 26
Кафе
104
Зал со столиками и шикарным баром у стены слева возле входа в административную
половину оказался копией того, что по описанию Роберта, представил себе Федор. За стойкой
профессионально прохаживался бармен, одетый в элегантный рабочий костюм с галстуком и
бросал короткий оценивающий взгляд на входящих. Сразу с порога Федор посмотрел в
сторону дальнего угла возле окна, отыскал столик, за которым, по словам Роберта, они с
Женечкой сидели, он был свободный, в то время как зал не пустовал и все столики, где одним,
где несколькими посетителями были заняты. «Их столик» и сейчас был свободен, но