Он замолчал в ожидании, что скажут Борька и Наташа. Чувствуя свое превосходство,
Борька с усмешкой смотрел на Наташу.
– Ты такой глупый, Боречка. Я же тогда вырасту, – наконец объяснила Наташа.
От возмущения Борька даже подпрыгнул. Он запищал, вертясь перед Наташей, обвиняя ее
в том, что она неправильно понимает жизнь.
Неизвестно, чем бы закончился их спор, но как раз в этот момент к дому Костика, хлопая
скатами по неровностям почвы и шурша галькой возле ворот, мягко подкатили красные
«Жигули». Из машины вышла стройная женщина, одетая в модное легкое платье, с сумочкой
на длинном узком ремешке через плечо.
Костик подбежал, обхватил руками высокие ноги, уткнулся лицом в гладкую ткань.
Женщина на минуту замерла, точно прислушиваясь к чему-то внутри себя, тяжело вздохнула,
осторожно отстранила сына.
27
– Костя… Костя… подожди, дружок, – произнесла женщина. На ее тонком и ровном лице
появилось выражение нетерпения. – Вовик! – нервно позвала она.
Водительская дверца отворилась, полный мужчина в джинсах и белой навыпуск рубахе
выставил ногу наружу и стал вытирать тряпкой лобовое стекло.
– Идиотская мошка… – сказал он громко тонким голосом.
– Костя, подожди, – повторила женщина, – я так устала! Вовик, ах, я изнываю. Эта жара
меня скоро доконает…
– Мама, – перебил ее Костя, – ты купила конструктор? Ты обещала.
Женщина обморочно закатила глаза, глубоко вздохнула, ловко поправила короткие
вьющиеся волосы:
– Ты же видишь, мама валится с ног. Чего ты хочешь? Какой конструктор?
– Такой… – он взмахнул руками.
– А… не успела. Пусти. В другой раз, – она оторвала Костины пальцы от платья и пошла к
калитке. Костик, уныло последовал за ней, опустив голову.
Возле машины остался один Вовик с ведром воды и тряпкой. Жидкая грязь, стекая по
гладкой поверхности металла, глухо шлепала в пыль.
Сумерки спускались на землю. Было душно и тихо. Громко плескалась вода…
Улица затихала. Роберт поднялся и пошел в дом бабы Насти.
На следующий день, была суббота, пользуясь бесконечным гостеприимством бабы Насти,
Роберт, разлегся на тахте, спасаясь от жары, перечитывал журнал «Наука и жизнь».
Из приоткрытого окна доносились звуки поселковой улицы: ребятня, крича, носилась под
окнами, редкие прохожие шли мимо по асфальтированной дорожке, громко выбрасывали
обрывки своих проблем, жужжала, резко стучала о стекла оса, бесцеремонно влетевшая в
прохладное помещение. Несколько минут спустя, словно в самой комнате, заговорил Борька,
потом, – Наташа…
Они снова сошлись на своей любимой песочной куче.
– Я решила вот что, – хозяйским тоном произнесла Наташа. – Я буду мамой, Костик