– Анфисочка, это виски является ярчайшим представителем элитного виски, выдержанного в хересных бочках. Это – настоящий раритет и очень хорошо сочетается с сигарой.
– Эмиль, у тебя изысканный вкус, я оценила. Чувствуется пряность дерева. И отдает привкусом дыма.
– Да, это я жарю для нас магические шашлыки.
– Шашлыки? Эмиль, это вульгарно, просто моветон. Я думала, мы отведаем, например, лазанью из белых грибов или хотя бы морепродукты.
– Анфиса, я обиделся, мы же на даче, мне не хватало еще и тут готовить для тебя какие-то изыски. Я еще улиток забыл покормить, где там мои любимцы? Им тоже нужен кальций, это необходимо для строительства раковины.
– Спасибо, дорогой, что напомнил мне о своих улитках, а то я уже успела о них забыть.
– Смотри, что у меня есть. В прошлый раз ты испортила свой красивый костюм, и я решил сделать для тебя что-то приятное.
С этими словами Эмиль преподнес Анфисе юбку-колокол, на черном фоне были изображены красивые, яркие цветы.
– Какая аляпистая юбка! С моим костюмом, конечно, не сравнить! Ты сам ее выбирал?
– Сам. Спасибо тебе за комплимент. Я, между прочим, опять обиделся.
– Просто эта юбка совсем не то, что я обычно ношу. Я предпочитаю последние коллекции известных домов моды. Эмильчик, не обижайся, у тебя прекрасный вкус во всем, кроме этой юбки.
Эмиль с достоинством воскликнул:
– Особенно в том, что касается женщин! Анфиса – ты выше всяких похвал! Балет – это знаки жизни, так же как опера.
–Эмиль, я вчера с замиранием сердца в очередной раз смотрела Щелкунчика в исполнении классического русского балета, он меня покорил, это – наше культурное наследие.
– Несомненно, Щелкунчик меня бы тоже покорил, но мне больше нравятся балерины, какая стать, какая фигура! Фигура – это для женщины все, я это говорю как диетолог! Анфиса, ты посмотри на себя в зеркало, ты вообще видела, какая ты?
– Спасибо, но все-таки искусство не покидает меня никогда. На прошлой неделе я была на концерте Оркестра Тайпейской филармонии, в программе исполнялись Моцарт и Шостакович. Я настроилась, полностью отдалась музыке, мы слились в одно целое и вдруг я слышу – какой-то грохот и плач ребенка. Страшно, ужасно, все разрушается, сбивается весь настрой.
Эмиль поддакнул:
– Я – уже нервный.
Анфиса продолжила свои рассуждения:
– Это просто хамство! Люди случайные, отдыхающие, не разбирающиеся в музыке, они не понимают того, что, когда исполняются такие произведения, всем надо замереть, умереть и прослушать.
– Анфиса, мне надо срочно посетить концерты классической музыки, я не могу больше с тобой встречаться, пока я не восполню пробелы в своем культурном образовании.