- Это мне вместо будильника, - говорил Арман сам себе. - Чтобы легче было продирать глаза по утрам.
Когда Моника впервые нашла бутылку, она так рассвирепела, что Арман всерьез подумал, не хватит ли ее удар.
- Неужели тебе мало, что ты поглощаешь свое пойло по всему дому? завопила она. - Теперь ты уже носишь эту мерзость в нашу спальню!
- А что такого особенного в нашей спальне? - спросил Арман. - Или ты превратила ее в священный алтарь вечной целомудренности?
Он приподнял бутылку над головой.
- Предлагаю тост, - провозгласил Арман. - За любовный акт. Подойди ко мне и помоги мне осуществить этот акт, моя святая, самая чистая в мире дева.
- Ты пьян! - крикнула Моника. - Еще ногу не высунул из постели, а уже пьян как свинья.
- О Боже, - тихо произнес Арман. - Боже, помоги мне.
Моника подбежала к нему, выхватила из рук бутылку и, подскочив к окну, принялась выливать виски.
- Свинья! - вопила она, не переставая. - Свинья! Свинья! Свинья!
Арман даже не ожидал, что может еще двигаться с такой быстротой. В три прыжка очутившись у окна, он вырвал у Моники наполовину опустошенную бутылку, а другой рукой так толкнул жену, что она отлетела назад и навзничь опрокинулась на пол.
- Если ты еще раз так сделаешь, бессердечная дрянь, я убью тебя!
Моника лежала на полу, уставившись на него ненавидящим взором.
- Вот значит как, сказала она, обретя дар речи. - Мало того, что ты меня обесчестил, опозорил, так теперь ты бьешь меня.
- Тебя давно следовало бить, - сказал Арман. - Тогда, возможно, сейчас бы это не понадобилось.
Моника забарабанила кулаками по полу.
- Какой же ты мерзавец! - закричала она. - Грязный, вонючий мерзавец!
Арман приложился к бутылке, потом сказал:
- Вставай, Моника. На полу могла затеряться пылинка; ты испачкаешься.
- Убирайся вон! - завопила она. - Вон из моей комнаты! Вон из моего дома! Арман переступил через нее и направился к двери.
- С радостью, моя дорогая.
- Убирайся! - вопила она. - Убирайся к своей шлюхе и напивайся в ее спальне!
Арман медленно обернулся.
- Что ты сказала?
- Сам знаешь! - запальчиво выкрикнула Моника. - Весь город знает о твоей шлюхе, которую ты содержишь в Хаббарде. Об этой пробляди, которая продается тебе за квартирную ренту и несколько рюмок виски.
- Значит, тебе это известно, - сказал Арман и улыбнулся.
- С самой первой минуты. Ты даже любовницу толком завести не можешь. Весь город про тебя говорит.
Арман вздрогнул.
- Моя девочка? - спросил он. - Она тоже знает?
Моника поднялась с пола и принялась отряхивать юбку.
- Нет еще, - сказала она и злорадно улыбнулась. - Но скоро узнает. Можешь на сей счет не волноваться.