Арман, сжав кулаки, шагнул к ней, и Моника отшатнулась, увидев его перекошенное лицо.
- Если ты когда-нибудь расскажешь об этом Анжелике, я тебя убью, пообещал Арман. - Поверь мне, Моника. Я задушу тебя голыми руками!
Моника протиснулась мимо него к двери.
- Не смеши меня, сказала она. - Ты уже дважды за утро пообещал убить меня, но в тебе не осталось силы даже чтобы убить муху. Тебя хватает теперь лишь на то, чтобы поднести ко рту бутылку.
Арман поставил бутылку на маленький столик.
- Зря ты так в этом уверена, Моника, - сказал он.
Они стояли и пожирали друг друга взглядом, когда снаружи из-за двери послышался топот маленьких ножек.
- Папа! - донесся голосок Анжелики. - Папа, ты там? Мне пора в школу.
Моника не шевельнулась, не сводя с него взгляда. Арман шагнул к двери.
- Вот видишь, - злобно прошипела Моника. - Ты не просто свинья и пьянь. Ты еще и трус.
Арман расправил плечи, но не посмотрел на Монику.
- Я здесь, моя милая! - позвал он. - Заходи.
По мере того как текло время, Арман Бержерон оставался трезвым все реже и реже, пока дело не дошло до того, что он был трезвым лишь, когда увозил с собой Анжелику. Да и то не вполне трезвым. Да, он старался держать себя в руках, не срыгивать, не терять равновесие и нормально разговаривать, но отлучки в туалет становились все чаще и чаще. И еще он всегда просыпался раньше Анжелики и старался напиться впрок, зная, что днем сделать это ему будет труднее.
Однажды вечером, когда Анжелике шел уже двенадцатый год, Арман пришел домой к доктору Бенджамину Саутуорту и напился у него до бесчувствия. Доктор уложил его на кушетку, расстегнул ему брюки, задрал рубашку и хорошенько осмотрел. Живот Армана сразу рассказал доктору обо всем. Крупные, синие, переплетенные вены он прочитал как дорожную карту, а потом прощупал печень, которая местами была твердой, как старый сапог. Доктор не стал дожидаться пробуждения Армана, а сделал то единственное, что подсказывала ему совесть. Он отправился прямиком к Монике.
- Что вам угодно? - холодно спросила Моника, пригласив его в гостиную, - Армана дома нет.
- Я знаю, - ответил доктор. - Я пришел, чтобы поговорить с вами.
- Я вас слушаю.
- Моника. Я прекрасно понимаю, что мы с вами никогда не были близкими друзьями, - начал он. - Но сегодня я пришел как друг.
Моника не ответила, продолжая стоять, скрестив на груди руки и выжидая. И внезапно доктору Бенджамину Саутуорту стало ясно, какую жизнь вел его друг Арман. Эта женщина была сделана из камня. В ней не было ни тепла, ни сострадания и уж тем более - прощения.