Он бы не смог остановиться, даже если бы и захотел. Но миллион мыслей отвлекали...
Что если… он сделает ей слишком больно, или ей не понравится чувствовать его глубоко в себе, или она не готова, как думала?
Или хуже того, что если история повторяется?
- Ты все усложняешь, - пробормотал Люк. - Вы хотите друг друга. Если я не ошибаюсь, вы любите друг друга. Она в безопасности, я здесь. Не будет более идеального момента, чем сейчас.
Все его аргументы кончились. Люк был прав. Беспокойство о боли Ким или ее готовности, даже в будущем, будет просто отговоркой. Спустя двенадцать лет это самое лучшее для него время, чтобы получить второй шанс.
Сжав левой рукой бедро Кимбер, правой Дик скользнул к ее киске, мягкими круговыми движениями обеспечивая постоянное давление на маленькую горошину её клитора.
Он ласкал его до тех пор, пока девушка не начала задыхаться. Пока не вцепилась в простыни, и её светлая кожа не покрылась румянцем от новой волны возбуждения.
После того как они так долго отказывали ей в кульминации, Кимбер начала умолять:
- Пожалуйста, Дик. Сейчас. Боже, сейчас...
Она балансировала на самом краю. И он не собирался снова ей отказывать.
Расположившись напротив ее разведенных бедер, Дик собрался с духом и, сжав зубы, вошел в нее одним резким толчком.
Ее плоть обхватывала его медленно.
И хотя биение его сердца отдавалось стуком в ушах, ее вскрик прорвался сквозь шум. Но Дика было уже не остановить. Он скользнул в нее.
Затем, приподняв ее бедра, притягивая к себе, Дик навис над ней, проникая на оставшиеся пол дюйма. Наконец-то он в ней. Полностью. Проникновение было чертовски сложным, и Дик понял, что никогда не чувствовал себя в женщине настолько прекрасно, как... дома.
До Кимбер. И он не упустит этого.
Теперь, самым примитивным способом, Дик понял, что она принадлежала ему.
Изгибаясь под ним на простынях, Кимбер смотрела на него своими прекрасными светло-карими, блестящими от невыплаканных слез, глазами в которых сейчас преобладал зеленый оттенок.
Возможно, его напористость, подобная резкости срывания пластыря, и была лучше долгих мучений перед первым проникновением, однако его окутало чувство вины за ее боль.
- Мне очень жаль, - прошептал он.
- Но впереди лучшая часть, не так ли? – тяжело дыша, ответила она. - Если это так, не смей останавливаться.
Она сумасшедшая, если думала, что он сможет сейчас остановиться.
И Дик был полон решимости прогнать боль удовольствием.
Заставляя себя оставаться на месте, несмотря на то, что это стоило ему сведенной до судороги челюсти и выступивших на коже капель пота, Дик снова провел пальцами по ее клитору, как бы успокаивая, уговаривая ее тело.