– А как ваш отец относился к профессии вашей мамы? – спросил Андре, и вдруг рассмеялся. – А вы умеете играть в эту игру, моя досточтимая птица. Вы специально рассказываете мне все это, чтобы я задавал вам не те вопросы, которые меня на самом деле интересуют, да?
– Боюсь, что не захочу отвечать на те вопросы, которые вас интересуют на самом деле, – сказала я, акцентируя последние слова. Андре глубоко вздохнул, на его губах плясала шальная улыбка.
– Тогда вам придется выполнять любое мое желание. А мои желания могут оказаться куда темнее и грубее, чем вы можете ожидать.
– Грубее? – удивилась я. Это слово не шло ему, не соответствовало его выверенной манере держать себя, тому, как красиво он ел, жонглируя приборами с легкостью человека, ежедневно ужинающего у королей. Он может быть грубым? Почему это меня не пугает, а… заводит? Вы так много не знаете обо мне. Ладно, давайте потратим еще один вопрос впустую. Что же думал ваш отец о вашей матери и ее карьере?
– Этот вопрос достоин того, чтобы дать на него ответ. – Подцепив на вилку последний кусочек мяса, я с наслаждением отправила его в рот. – Мой отец – третий и последний официальный муж моей мамы, вот уже двадцать два года никак не относится к маминой профессии, ибо проживает в нескольких тысячах километров от нас, на Крайнем Севере. Он инженер на заводе. И можете не тратить вопрос, я понятия не имею, что их с мамой свело вместе. Загадка.
– Любовь? – предположил Андре.
– Вы верите в любовь? – усмехнулась я.
– Это ваш вопрос? – И Андре, подняв бокал, демонстративно сделал большой глоток вина. – Это я оставлю без ответа.
– Так, да? – возмутилась я. Впрочем, не сильно.
– Значит, вы росли без отца? – спросил он, а официантка поставила передо мной десерт – воздушный сливочный мусс со свежими ягодами, присыпанными ванильной сахарной пудрой. М-м-м, грехопадение в чистом виде.
– Почему без отца? Ни в коем случае. Во-первых, папа постоянно мне звонил, присылал подарки.
– Это все-таки не одно и то же. Я знаю, о чем говорю, я тоже играл в эти игры. Скайп, конечно, помогает и все же…
– Четвертый мамин муж – уже гражданский – я называла его дядей Витей. Он, наверное, более всех походил на отца, – задумчиво пробормотала я, запуская маленькую ложечку в белоснежную сказочную массу. – Он был неплох, на самом деле. Понимал, что я не такая, как мама. Даже защищал, когда она пыталась сделать из меня маленькую актрису для какого-то фильма. Он возил меня на санках. Я это очень хорошо помню.
– Когда вы вспоминаете о нем, у вас светлеет взгляд. И эта улыбка… очень хороша, – сказал Андре так, словно сказать такое – самая нормальная вещь. Но у меня вдруг сбилось дыхание, я вспомнила, где я, и то, в какую ненормальную игру мы играем. И вообще, я уже пьяна и все, чего хочу, это прикоснуться к его руке, запустить пальцы ему под рубашку.