Очень быстро Селеста выработала свой собственный стиль. Она никогда не делала точных копий картин, просто не видела в этом смысла. «Любой начинающий бумагомарака может сделать такое», – считала копировщица. Она же поступала по-другому: она смотрела на картины художника, интересного ей своими темами и манерой письма, раскапывала материал о проблемах, которые волновали мастера в то время, и создавала новую картину, которую, исходя из существующей объективной информации о нем, автор мог написать в то время. Она не копировала картины, потому что, появись Габриэль перед заказчиком или на аукционе с точными копиями уже имеющихся полотен, любой смог бы разоблачить его обман. Поэтому она очень старалась не подвести его и удивить: всякий раз, когда он являлся к ней, она предлагала Крамеру новую картину. Полотна и в самом деле были изумительны. Габриэль не переставал удивляться ее манере письма. Очень скоро он понял, что создавала она все эти произведения искусства обычной малярной краской.
– У меня аллергия на запах масляной краски, – призналась она, когда он спросил ее, почему она работает в такой технике. – Безусловно, я использую масло, когда заканчиваю картину, чтобы придать цвету глубину.
Он был восхищен ее находчивостью.
– А так я обычно смешиваю малярные краски с акриловыми, – добавила Селеста, – и вот, посмотрите, что получается.
То, что у нее получалось, было работами высшего класса, уж в этом Крамер был знатоком. Каждый раз бывая у Селесты, он благодарил Бога за встречу с этой талантливой девушкой.
Однажды, когда он зашел в ее студию, она позволила ему посмотреть, как она работает над картиной и придает ей товарный вид. Очередной шедевр Джакометти, только что законченный Селестой, блестел как новенькая монета.
– По-моему, это гениально, – похвалил ее Крамер.
– Спасибо, – девушке польстила его похвала, – но надо еще много чего сделать, прежде чем Вы сможете забрать ее у меня. Хотите кофе?
– Не откажусь, – ответил Крамер.
– Растворимый будете? – уточнила она.
Он скривился, потому что признавал только настоящий свежезаваренный кофе, но все же утвердительно кивнул. Девушка достала две чашки, насыпала в них кофе.
– Сахар и сливки на столе, берите сами, – сказала она и со своей чашкой вернулась в мастерскую. Крамер пошел за ней.
– Вот так, смотрите, сейчас маэстро Джакометти составит нам компанию и тоже выпьет с нами кофе. На глазах изумленного Крамера, она вылила содержимое своей чашки на картину, а затем кисточкой аккуратно распределила коричневую жидкость по всей поверхности.