– Ты испугался? – улыбнулась девушка.
– Нет-нет, – запротестовал он.
– А мне кажется, что да. Здравствуй, Антонио!
– Здравствуй! Напротив, я очень рад, это такая приятная неожиданность, – в голосе Гауди звучала понятная растерянность. Он смутился и окинул взором свою комнату: «Ах, как некстати она пришла! Если бы она предупредила о своем визите, я бы немного прибрался». Он накинул покрывало на неубранную кровать, быстро принял со стула гору вещей и усадил ее.
– Не обращай внимания на беспорядок. Я редко убираю в комнате, у меня совсем нет времени на домашние дела. Да и, честно сказать, даже после уборки здесь ничего особенно не меняется, – признался он.
Пепета с любопытством продолжала исследовать комнату. Ей был бесконечно интересен каждый штрих к портрету этого солидного в ее глазах человека, лет тридцати с небольшим, которого в Барселоне знали многие. Он уже спроектировал и построил несколько зданий в городе и окрестностях, и те люди, с которыми девушка много общалась, свободными мыслителями, борцами за независимость Каталонии, считали его необычайно талантливым скульптором, архитектором и дизайнером.
Пепета Мореу была почти на десять лет моложе своего поклонника. Она принадлежала к одной из самых богатых и знатных семей в Барселоне. В их доме часто бывало много людей, однако Пепета хорошо помнила, как впервые увидела Гауди. Друг ее отца, успешный торговец текстилем сеньор Энрике, был дружен с графом Эусебио Гуэлем. Ни для кого не было секретом, что граф покровительствовал молодому архитектору, поэтому Энрике посчитал за честь представить подающего надежды зодчего в доме Мореу.
Девушка ясно видела тот момент, когда Гауди впервые переступил порог их дома. Он врезался ей в память, потому что Антонио был видным мужчиной, тогда ярким блондином, одетым в дорогой костюм, невысокого роста и крепкого телосложения. «Антонио пошел в отца. Тот отец могуч, как дуб, никакие невзгоды не смогли его сломить. Вот уж не позавидуешь такой судьбе, не щадила она его. Очень много ему пришлось испытать на своем веку», – рассказывали Пепете те, кто знал семью Гауди. Немногие, кто помнил его мать, которая умерла, когда будущему зодчему было двадцать семь, говорили, что она была созданием очень хрупким. После рождения нескольких детей, некоторых из которых, волею злого рока ей пришлось пережить, бедняжка совсем ослабела и быстро угасла. Отец был безутешен и изо всех сил старался, чтобы дети не горевали по матери так сильно, как страдал он.
Попав в дом Мореу, где жило много женщин, Антонио был опьянен особой атмосферой женского внимания и заботы. Он стал частенько заходить в этот дом. Сначала никто, да и сам архитектор, не мог разобрать, почему его так неудержимо тянуло туда. Он думал, что после смерти матери его родительский дом был лишен тепла и ласки, поэтому молодой мужчина настойчиво стремился туда, где было с избытком прелестных собеседниц, звонкого девичьего смеха, манящих и уютных запахов супа и пирогов. Однако с каждым новым визитом Антонио стал осознавать, что приходит сюда увидеть одну единственную девушку, рыжеволосую Пепету.