– Невероятно! – всплеснул руками Пьер.
– Ах да, вы же хотели узнать о замке, а я все о себе рассказываю, – будто спохватившись, сказала королева Кати. – В тот год, когда он стал править королевством, мой муж задумал построить дворец, который, с одной стороны, должен быть уютным, а с другой – утонченным и аристократичным. Дворец строили с размахом, чтобы было где разгуляться моей русской душе. Он хотел подарить мне не просто замок, а совершенный архитектурный ансамбль с огромным садом, огибающий замок подковой. Дворец украшали статуи восьми муз.
– Восьми? – насторожился Антонио. – Согласно древнегреческой мифологии их же девять.
– Да, действительно девять, но Вильгельм не пожелал видеть музу трагедии. Он говорил, что строит для меня дворец счастья, в котором не будет места грустным мыслям. Итальянский архитектор, работавший над замком, учитывал все пожелания моего мужа, поэтому дворец выстроен в классическом стиле с величественными колоннами и фронтонами, украшенными изображениями сценок из древнегреческих мифов. В парке дворца были высажены розы, которые я так любила. Но, увы, этот замок отдалил нас с супругом друг от друга.
Кати опять замолчала. Пепета и Антонио одновременно взглянули в зеркало. Королева задумалась и смотрела не на них, а куда-то в сторону.
– Он с головой ушел в строительство, мне же это было не так важно, – наконец произнесла она. – У меня было предчувствие, что жить в этом замке мне не придется. Мой муж все больше времени проводил вдали от меня. Я не обращала на это внимания, но, в конечном счете, это и погубило меня. Я ушла из жизни так же стремительно, как и жила все тридцать лет. Я слегла и провела в постели три дня. Все думали, что это всего лишь легкое недомогание, надеялись, что все скоро пройдет. Все три дня Вильгельм ни на минуту не отходил от моей кровати, он не верил, что я могу покинуть его, но так случилось.
– А что же произошло на самом деле? Это не было легким недомоганием? Какая-то неизлечимая болезнь, о которой Вы узнали слишком поздно? – деликатно поинтересовалась Пепета.
– Когда я стала королевой Вюртембергской, мой двор состоял всего лишь из пяти придворных, – грустно сказала Кати. – Но через три года, когда случилось то, о чем я рассказываю, в моем окружении было достаточно людей, которые видели и слышали все, что происходит в нашей с Вильгельмом личной жизни. Не помню, кто именно, но однажды кто-то из придворных намекнул мне, что Вильгельм мне изменяет. Я не могла допустить такой мысли, я рассмеялась в лицо той даме, назвав ее сплетницей. Оставшись одна, я долго размышляла над этой новостью, и, в конце концов, она перестала казаться мне абсурдной. Чтобы перестать терзаться в сомнениях, я решилась отправиться на бал, где, по словам той доброжелательницы, король должен был встретиться с разлучницей. Я должна была увидеть все своими глазами, все проверить сама. Я хотела убедиться, что злые языки нарочно оговаривают короля, я предполагала, что здесь есть место политическим интригам. Увы, все оказалось не так. То есть, наоборот, оказалось именно так, как это описывала та дама. Вильгельм предал меня, в его жизни появилась другая женщина.