Пепета охнула:
– Ну как же так? Он же любил Вас!
– Я тоже об этом думала, я ехала обратно в Штутгарт в распахнутой шубе, меня душило отчаяние, а стояли морозы, самое начало января. Конечно, я простудилась. Но, думаю, что не столько простуда меня свалила. Предательство любимого человека, которое нельзя было объяснить, сломило мой дух, я не хотела сопротивляться, я не хотела больше жить. Кто же тогда знал, что Вильгельм не предавал той интрижке большого значения. Он был красивым мужчиной в самом расцвете сил. Естественно, внимание женщин льстило ему, он нуждался в поклонницах, но не испытывал глубоких чувств ни к кому, кроме меня. Так он и прожил последующие сорок пять лет без меня, бережно храня память о тех прекрасных днях, когда мы были вместе.
Пьер, который, казалось, знал все, многозначительно заявил:
– Вы завоевали ему такой авторитет, что его прочили на должность кайзера Германии. Но после Вашей смерти народ отвернутся от него, люди его не простили, ведь именно в нем они видели причину такой невосполнимой утраты.
Несколько свечей догорели, комната погружалась во тьму. Пепета встала и поставила на стол несколько свечей, чтобы осветить лежавшее в середине зеркало.
– Они должны были винить ее, – грустно сказала королева. Еще одна свеча, моргнув, погасла.
Антонио и Пепета, не сговариваясь, придвинули к себе зеркало. Вместо нежного и доброго лица королевы в бронзовой рамке они обнаружили лицо незнакомой молодой женщины. Черные волосы обрамляли лицо, подчеркивая белизну ее кожи. Смотревшие в зеркало в ужасе отодвинули его. Антонио показалось, что женщина улыбнулась ему. Он не сказал об этом Пепете, он не хотел это обсуждать. Это был их секрет. Его и темноволосой красотки.
Волнение. Тяжелый недуг, вызванный приливом чувств от сердца к голове. Иногда сопровождается обильным выделением из глаз гидрохлората натрия.
– Дорогой Антонио, что с тобой сегодня? Ты сам на себя не похож, – так Эусебио Гуэль приветствовал архитектора.
Сердечно обнявшись, как всегда они это делали при встрече, граф Гуэль и Антонио Гауди смотрели друг на друга.
– Со мной все в порядке, не беспокойся, – ответил зодчий. – Просто неважно спал, поэтому чувствую себя совершенно разбитым. Но если бы это было самой большой проблемой на сегодняшний день, я был бы абсолютно счастлив.
Мужчины рассмеялись.
– Пойдем в гостиную, выпьем по чашке кофе, думаю, это тебя подбодрит, а потом обо всем поговорим, – граф положил руку на плечо Антонио и повел его в комнату.
– Антонио, – тон графа стал деловым и немного обеспокоенным. – Нам надо с тобой кое-что обсудить. Вчера мне принесли твои последние счета. Мой бухгалтер говорит, что ты потратил в пять раз больше денег на этой неделе, чем на прошлой. Он серьезно обеспокоен тем, что мы выбиваемся из согласованной сметы на строительство.