— Начните с основного, — сказала я, — С графа.
— О, граф… С него все и началось. К счастью, им же все и закончилось. Но вы не ошиблись, граф Нантский был центральной фигурой этой партии, хотя вы много не знаете о ней. Не пешка вроде вас. Он был боевым соратником нашего Императора, да святится в веках его имя, и силой меча устанавливал границы Империи. Славные времена, славные подвиги… Жаль, что возраст и власть смягчили его некогда крепкие кости. Как и всякий пресытившийся достатком старик, пусть даже с лицом юноши, он забыл, как выглядит кровь на мече. Видимо, придворные певцы окончательно забили ему голову гимнами о его былом величии. Граф сделался жаден, брюзглив и мелочен. Сегодня вы видели его, золотого великана, былую грозу Запада и Юга, но уверяю вас, в его величественной фигуре кроме металла и текущей в нем консервирующей жидкости больше ничего не осталось, разве что паутина и гниль. Что делать, даже лучшие слуги нашего Императора не вечны, даже с ними он не может разделить величия своего вечного правления. Рано или поздно оступаются все они. Когда слугами и сподвижниками двигает молодое бесстрашие и дерзкие амбиции, их мечи могут славно послужить Империи, но когда они делаются стары… О, старость никого не красит, Альберка, и вчерашние герои и опоры престола превращаются в слабых душой властолюбцев, чьи потроха прогнили, думающих лишь о том, как пополнить казну да поднять повыше собственный золоченый герб. Грех гордыни и алчности сожрал не одну душу…
— Проще говоря, Император решил избавиться от своего верного вассала? — спросила я нарочито громко, оборвав цепь его рассуждений, в которой каждое слово было пригнано к предыдущим так ловко, что нельзя было разглядеть шва. Этот человек умел говорить.
— Верный вассал сам предопределил свою участь, — он подошел еще на шаг. Уже близко. Очень близко. Но недостаточно, — Это уже был не тот граф Нантский, что двести лет назад. Он помышлял о власти, и это превратилось из мимолетней прихоти в серьезный недостаток. Старики всегда жадны и тщеславны. Вместо славы и почестей теперь он приносил Императору только волнения и неприятности. Постоянные склоки с соседними графствами. Все эти его военные кампании, в которых полегло столько тысяч подданных короны… Граф давно забыл про бретонцев, предпочитая воевать с соседями. Это куда проще, и куда выгоднее в конечном итоге. Он окончательно испортил отношения с епископом, и ждал только повода чтобы проглотить того с потрохами. Граф сделался несносен.
— Скажите честно — он просто стал слишком могущественен чтобы престол увидел в нем не просто опору, а нечто большее…