Флакон был на месте, полон и запечатан. Созидающий жезл — очень красивый артефакт из драгоценного металла, украшенный зелеными камнями — мой обычный атрибут, иногда приходится использовать его для помощи креадорам. А вот второй — разрушающий жезл, или попросту — аннигилятор, был новеньким. Крупный красный камень — единственный — сиял, обрамленный серебром, словно тревожный глаз. Мой прежний жезл был старинным, и серебро давно почернело.
Уничтожителей мало, ими редко пользуются.
— Верховный распорядился обновить «тревожный чемоданчик», — пояснил маг, видя мой озадаченный взгляд.
— Но ведь «созидатель» прежний? — уточнила я, хотя это было совершенно очевидно: свой артефакт я узнала бы из тысячи.
— Верховный посчитал, что артефакт в хорошем рабочем состоянии, и менять его нет необходимости.
Что ж, ничуть не сомневаюсь. Предмет отлично работает — впрочем, как работал и его собратразрушитель.
— Верховный не говорил, почему именно аннигилятор подлежит замене? — спросила я, осторожно проведя рукой по поверхности жезла. Новенькое блестящее серебро…
— Нет, Неумолимая, — поклонился дежурный.
— Хорошо.
Двумя руками я закрыла шкатулку и убрала ее в сумку. Маг снова поклонился, прощаясь, а я вышла из дежурки.
Беспокойство, которое до сей поры дремало, свернувшись калачиком в глубине сознания, встрепенулось и подняло голову.
Поезд до третьей узловой отходит через полчаса. Но если поторопиться, я успею доехать на автобусе.
Кинувшись по лестнице вверх, прыгая через ступени — видел бы кто сейчас Неумолимую, — я вернулась к себе и ворвалась в комнату.
Возвращаться — плохая примета, кто же этого не знает.
Но я привыкла доверять интуиции — с того самого момента, как стала контролером. А может — я пользовалась ею гораздо раньше, ведь я же не помню некоторых эпизодов из студенческой жизни.
Теперь-то я знаю: выпускнику положено пройти коридором Забвения, чтоб избавиться от уз, если они были.
Я взяла футляр со скрипкой, не до конца понимая, зачем она нужна мне. Я просто чувствовала, что с ней буду спокойнее. Ради этого пришлось даже закрыть глаза на примету.
Бегом спустившись по лестнице, я, не оглядываясь, вышла на улицу и припустила к автобусной остановке.
У меня не было уз, кроме ровных приятельских отношений с сокурсниками, Не было подруг, не было возлюбленного — так утверждал Ральф. А имя, которое я помнила после выпускного, я не нашла нигде, хотя пыталась. Однажды мне стало казаться, что я просто выдумала его.
Но что если Ральф не сказал мне всей правды тогда? Он и сейчас врет.
Менять аннигилятор не было никакой необходимости.